Якобы, на этих долбленках русы плыли морем, умудряясь наводить на Византию ужас своим присутствием. Вот так запросто из русских лодок-однодеревок гордые патриции приглашали незнакомых с грамотой матросов командовать греческим флотом. Или нанимали неведомых дикарей телохранителями для Римского императора.
Да полноте вздор молоть о русах, живущих грабежом и продажей своих соплеменников в рабство!
Древние писания свидетельствуют:
– скифы говорили на русском языке (авторы Анна Комнена, Лев Диакон, Киннам);
– тавроскифы говорили на русском языке (Константин Багрянородный);
– сарматы говорили на русском языке (Халкокондил);
– сарматы (яциги и паннонцы) говорили на славянском языке (блаж. Иероним);
– сарматы (сербы) говорили на славянском языке (историк Плиний);
– сарматы (венеды) говорили на славянском языке (Прокопий и Птолемей);
– вообще все сарматы говорили на славянском языке (Апендини).
Книга Классена – откровение, более убедительное, чем труд Орбини «О славянах».
А если почитать жития святой равноапостольной княгини Ольги? Тут опять неувязка с этими моноксилами-однодеревками. И в наших, и в византийских источниках сообщается, что в Константинополе, куда прибыла Великая княгиня, император перед аудиенцией «промариновал» её в порту два месяца. Как могла княгиня (да просто женщина!) ночевать два месяца в долбленке, пришвартованной в иноземном порту? Да ещё вместе со свитой?
Столько баек в нашей истории, а мы те байки повторяем с радостью зубрилок. А ведь вопрошал М. В. Ломоносов: «Не предосудительно ли славе российского народа будет…»? Конечно, предосудительно, если будем о Родине повторять чужое и злое слово!
Лингвисты о склавинах
Греческое произношение этнонима славяне имеет свои особенности, как и любой язык. Это произношение отметает саму идею об авторстве греков данного слова.
С. А. Иванов (доктор исторических наук, филолог) констатирует:
«Византийскому греку невозможно было произнести плавный консонант «Л» после сибилянта «С» (недаром все античные авторы вставляют «К» или «th» в имена вроде Вислы). Само имя «склавины», которым Прокопий пользуется, звучало столь экзотично, что никто не сочтет его порождением греческой языковой фантазии. Кстати говоря, первым признаком освоения этого этнонима, безусловно, воспринимавшегося греками как чуждый и режущий слух, стало его лингвистическое «переразложение». Возникает сокращенная форма «склавы», свидетельствующая о том, что из первоначального слова была вычтена та часть, которую греческое языковое сознание осмыслило как суффикс.
Характерно, что сокращенная форма «склавы» возникает не у тех авторов, кто сообщил о новом