Что-то быстро они его похоронили. Хотя…на их месте, возможно, он поступил бы точно также. Значит, детей не было. А город-то какой? Город не вспоминался. Заныло сердце, затошнило и заложило уши… Чёрт, опять умираю, что ли? Фёдор положил розовую таблетку под язык, по никак не мог прощупать собственный пульс.
– Света! – позвал он тихо на тот случай, если она спит. Если она спит – то пусть спит, а если не спит? – Света!
В проёме двери появилась Светка с томиком Омара Хайяма под мышкой.
– Что случилось? Опять умираешь?
– У меня, по-моему, опять пульс пропал.
– Дай руку…Есть пульс. Это нервы. Один раз чуть не умер – теперь по ночам будешь бояться.
– Ты не девушка, ты – бабушка.
– А меня так и называют на курсе – «Баба Света», угадал, – она улыбнулась
– И как тебе прозвище?
– Нравится. Ну, чего там у тебя? Возврат в прошлое происходит?
– Полным ходом.
– И как, хорошо ты жил?
– Я вспомнил не всё.
– Воровал?
– Да. Увёл женщину у друга.
– Значит, не любила она его. А ещё? Деньги воровал?
– Бизнес – не всегда честное дело. Хочешь быть честным – убьют.
– Ты уклонился от ответа.
– Я на допросе? А ты похожа на следователя, куришь… в тебе много мужского… Спасибо, что не спишь.
– Не за что. Со мной бессонница часто случается. Ты не бойся смерти – не такая уж и страшная штука.
– Откуда ты знаешь?
– Мне кажется, что мы все частично уже мёртвые и находимся там. Часть зрения, часть слуха, часть восприятия мира… поэтому переход не критичен перемена неполная. Об этом мы с отцом часто говорим. Есть очень «живые», переполненные жизнью люди, в них мало любви и им страшно умирать.
– Судя по всему, Светлана Ивановна, вы точно были каким-нибудь старцем, вон у вас даже руки морщинистые.
– Где? – Светка с тревогой посмотрела на свои руки.
– Шучу.
– Ну и шутки у тебя. Хотя мой отец тоже такой же.
– Расскажи мне о брате.
– Антон старше меня на десять лет. Он нянчился со мной. Можно сказать, что я воспитана старшим братом. Наверное, он просил у родителей мальчика, а получилась девочка. Мы дрались, жгли спички, строили пластилиновые города. На чердаке хранился драгоценный мешок его игрушек. Там были солдатики, машинки, даже старая железная дорога, и всё это богатство однажды стало принадлежать мне. «Когда ты уже повзрослеешь?» – всё время спрашивал он. А когда я повзрослела, он стал пичкать меня книгами. Он скармливал их мне, как птицы кормят птенцов.
– Много скормил?
– Много. Но ума у меня не прибавилось.
– Вы опасны, Светлана Ивановна. Вы ещё и начитанны.
– Начитанная женщина с морщинистыми руками. Рост средний.