– Не верь судьбе, ведь счастье наживное.
Оно – в рублях, – брызжа слюной, шептал.
Но я ему не верил, знал другое —
Не в деньгах счастье, счастие – в любви…
Но деньги взяв, лишился я покоя.
С тех пор живу в объятиях тоски…
2
К реке не раз ходил, как на линейку,
Нечистого надеясь повстречать,
И разменять обратно на копейку
Ту жизнь, где исчезает благодать.
Но силы темные, плеваясь нагло,
Юлой вертясь, кидали мне в лицо:
– Ты выбрал сам себе такое тягло
И приковал надолго в колесо!
Я умирал не раз, и вновь рождался,
И жилы рвал, и путы разрывал,
Но словно с мельницами я сражался…
Хотя, надеюсь, это – не финал.
«Мне говорили: Радоваться должен…»
1
Мне говорили: «Радоваться должен,
Что жемчугом владеешь ты один».
С тех пор боюсь: заплатит подороже
И перекупит новый господин.
(лето 1990)
2
Боязнь не зряшняя была —
Перекупил другой тогда…
Теперь алмазом я владею,
Свою закончив одиссею.
«Мир, окутанный враждой, в жестокий час…»
Мир, окутанный враждой, в жестокий час,
Захлебнувшись мясом пушечным и кровью,
К милосердию взывает, чтоб очаг
Не угас людской, подобно Трое.
«Я, может быть, не прав, того не скрою…»
Я, может быть, не прав, того не скрою,
Сомненья ум терзают, вопреки
Твоим словам, стелившимся покоем,
Не ведавшим ни грусти, ни тоски.
Твои слова, окутанные дымкой,
Загадкою проносятся в уме,
И зашифрованная, паутинкой
Висит в них правда, как на волоске.
Гляжусь в слова, как в зеркало немое,
Их тайный смысл я постичь хочу,
Но душу окружила ты покоем,
Волненья чужды сердцу твоему.
Ничем не жертвуешь любви, не внове
Усталых глаз моих немой укор,
Усталых чувств, сгорающих от боли,
Усталых мыслей частый перебор.
«О, Боже! Как хочется счастья!..»
О, Боже! Как хочется счастья!
Как хочется просто любви!
Забыться в истомленной страсти
И видеть прекрасные сны.
О, Боже! Как хочет покоя,
Намучившись, сердце мое.
Прости, что такое больное
И требует счастья оно.
«Он женское коварство принял за любовь…»
Он женское коварство принял за любовь,
Игру ума – за тайнопись желаний.
Он возмечтал в который раз, что будет вновь
Причиною ее страданий.
Любовь его сжигала, истово казня,
Доверчивость скрепляла поцелуем,
Душа металась от полымя до огня,
И было не до аллилуйи.
Печальных