В лазарете у нас была общая комната. Доктор Шмидт называл ее кают-компанией. Что такое кают-компания я до поры и времени не знал, но в этой комнате мы несли дежурство по ночам. По вечерам же мы здесь смотрели телевизор, вместе пили чай или кофе, вели разные беседы, по большей части про работу, болезни и больных. Но иногда они перескакивали на другие темы: про дом, про войну и затягивались допоздна.
Русский лекарь тоже стал приходить в кают-компанию. Первое время он не вступал в разговоры. Садился за стол, на котором стоял компьютер, включал его и смотрел программу про разные человеческие болезни. Компьютер был собственностью мистера Шмидта, но фактически им занимался Бест. Иногда же он просто доставал свои картинки, мешал их, раскладывал на столе, потом переворачивал, вообщем делал то, что обычно делал перед обходом. Я смотрел на него и думал, застрял парень в детстве. Но вслух, конечно, ничего не говорил. Я опять заблуждался, потому как вскоре убедился, что мозги у нашего Беста не так уж плохо поставлены. Во всяком случае в споре с доктором Шмидтом он хорошо выглядел. И хотя я не все понимал, о чем идет речь, был на стороне русского.
Старшим среди нас по возрасту и положению был Хаким Хошим. Он смотрел-смотрел, как наш пленник раскладывает картинки, потом однажды сел напротив него и сказал:
– Вы играете в преферанс?
– Да, – сказал Бест.
– Разыграем пульку?
– Вдвоем?…
– Зачем вдвоем, Вафо Назар и доктор Шмидт поддержат. Если они не могут играть, научим. Сейчас я принесу карты.
Короче говоря, с той поры мы увлеклись этим чертовым преферансом. Играли не на деньги, а на символические очки, однако азарт у всех был настоящий. Я большей частью проигрывал, поэтому меня вскоре посадили на прикуп. У доктора Шмидта получалось неплохо, он оказывается тоже играл в эту игру, а господин Хаким Хошим вообще хорошо понимал карты.
Вскоре расклад получился такой: мистер Бест выигрывает у всех, господин Хаким Хошим выигрывает немного у мистера Шимдта, я же, как уже сказал, сижу на вечном прикупе и очки мне достаются за счет остальных.
Обычно разыгрывали одну пульку – это несколько конов. Потом доктор Шмидт, человек пунктуальный, смотрел на часы и говорил: «Genug». Еще по чашке чая и бай-бай. Уже скоро десять.
Как-то, проиграв в очередной раз, доктор Шмидт сказал:
– Мистер Студент, вас что карточной игре в колледже обучали?
– Бест рассмеялся и сказал:
– Нет, конечно. Мне неведомо, играет ли в институте кто в карты или нет. Это наша семейная страсть. Отец нас с братом обучил картам. Отец наш старинного воспитания человек. А по этому воспитанию каждый порядочный человек должен уметь играть на фортепьяно, знать, как минимум, два иностранных языка, заниматься спортом, фехтованием, ну и играть немного в карты, чтобы в обществе