И пока переносили обратно сидение, самого раненого, который стал постанывать, когда мы его укладывали на это самое сидение, наш пленник успел протереть и сложить свой инструмент в рюкзак, и теперь ждал, когда я этот рюкзак помогу ему поднять… Я сам занес его рюкзак в машину!
Базовый лазарет, прямо скажу, был у нас хороший. Оборудование как в настоящей больнице: электричество, рентген, операционная, две чистые палаты. Чего желать большего! И место выбрано удачное. Где оно – я раскрыть не могу, война еще продолжается, скажем, что в окрестностях Джалалабада. Выбор этого места определился тем, что здесь находились угольные копи. Пласты угля выходили прямо на поверхность земли. Местное население знало про копи давно, много веков брало отсюда уголь. Пустые штольни уходили на сотню метров вглубь горы. Одну из этих штолен мы и оборудовали под лазарет. Поставили паровую машину, которая вырабатывала и электричество и тепло. Об этом, впрочем, лучше мог рассказать мистер Шмидт. Это по его предложению и проекту соорудили наш лазарет. Мистер Шмидт тоже врач, австралиец. Надо сказать, весьма странный человек. Когда-то в молодости он не поехал на вьетнамскую войну. Друзья по этой причине почему-то отошли от него. Он тоже обиделся на них и, когда началась война у нас, приехал к нам. Никто его не просил, однако он тоже с самого начала на войне. Мистер Шмидт хороший хирург. И Хаким Хошим хороший хирург. Именно поэтому в наш лазарет везут самых тяжелораненых.
Когда мы привезли в лазарет лагманца Амриддина, мистер Шмидт осмотрел его и ничего не понял. Если бы мы привезли труп, то понял бы обязательно, потому что объяснять ничего не надо. Но Амриддин был живой. Австралиец осмотрел раненого еще раз и буркнул по-немецки: «Gut». Потом попросил моего пленного лекаря показать свою катушку. Покрутил ее так и сяк, сказал: «Keine Vаrcheit», что означало «Невероятно», пожал ему руку и сказал по-английски: «Оставайтесь с нами, будем работать вместе». Будто и без этого не было ясно, что русский останется с нами. Ведь он был нашим пленником.
Немного позже наш главный врач Хаким Хошим допросил белобрысого: мол, кто он, каких кровей и как попал в Афганистан? Русский рассказал, что зовут его Александр Бестужев, что родился и вырос в городе Самарканде, студент тамошнего медицинского института, что после шести лет обучения направлен на год на практику в действующие войска шурави в Афганистан, что на афганской земле находится четыре месяца.
Господин Хошим объяснил ему, что он теперь пленник Музаффара Якуба – главного человека у нас, что пребывание в плену будет проходить здесь, в лазарете – будет помогать при операциях и, может быть, сам оперировать. Пусть считает, что практика его продолжается, даст бог, и диплом получит. А пока