– Ну, как тебе? – поинтересовался Сергей, когда они шли к выходу.
– Можешь считать меня безнадежной провинциалкой, – решительно заявила Зоя, – но мне этот театр не понравился. Лучше не ходить ни в какой театр, чем в такой. Вы все тут прямо с ума посходили.
Сергей только развел руками.
– Возможно, ты и права, – ответил он.
Теперь увиденное представление не казалось ему таким уж веселым и замечательным зрелищем. Он ясно понимал, что в нем было что-то болезненное. Но тогда почему никто больше кроме Зои этого не почувствовал?
Они вышли на улицу, дошли до Страстного бульвара и повернули к Тверской. Сергей увидел кофейню, в которой были свободные столики.
– Зайдем? – предложила она.
– Что-то мне не хочется кофе, – ответила Зоя.
– А посмотри вон туда, – он показала на новый памятник.
Зоя взглянула в указанном направлении. Сначала памятник показался ей бесформенным нагромождением фигур. Присмотревшись, она увидела, что он изображает двух гастарбайтеров в пылу поединка. Один нацелился в грудь другому мощным перфоратором с длинным сверлом, а тот занес над его шеей здоровенную дисковую пилу. Лица у обоих были полны решимости, губы плотно сжаты, а скулы обострились. Трудно было предугадать, на чьей стороне окажется победа.
Они обошли скудно подсвеченный монумент вокруг. Табличка у основания гласила: "Памятник любителям кофе".
– Ну как? – спросила Сергей. – Все еще не хочешь зайти?
Зоя вдруг почувствовал такую тягу к кофеину, что свело челюсти.
– Пойдем! – решительно сказала она. – Умираю – хочу кофе!
11. РАЗВЕДЕНИЕ САРАНЧИ
Звонок Владимира Кулебякина во вторник вечером застал Сергея врасплох.
– Моя уехала к родителям, – сказал он, – давай ко мне, посидим. Выпить только чего-нибудь захвати.
Сергей порылся в своих запасах спиртного и ничего лучше пищевого ацетона «Забористый №5» не обнаружил. Обычно он держал это пойло для сантехников, которым оно вполне подходило. Но бежать в "Шилду" за чем-нибудь более приличным не хотелось, и он решил, что пора переходить к новым вкусовым ощущениям. Сунув в карман изящную черную бутылку марочного ацетона с кучей медалей и пятью звездочками на этикетке, он вышел из дома.
Владимир встретил его в кухонном фартуке. В прихожей сильно пахло горелой мошкарой.
– Одевай тапочки и проходи, – распорядился он и исчез на кухне.
Пройдя на кухню, Сергей увидел, что тот жарит оладьи из какого-то непонятного серого теста. На сковородке они немилосердно шипели и стреляли жиром. Готовые изделия возвышались горкой на кухонном столе.
Сергей опять принюхался.
– А из чего блины-то? – подозрительно спросил он.
– О,