Она послушала его. Он нежно сжимал ее соски, наклонялся и целовал их длительными поцелуями. Затем, пролистав несколько страниц, они увидели изображения женщин с раздвинутыми ногами. На этих рисунках обнаженные лежали с поднятыми кверху коленями, приседали, раздвигали ноги стоя. Были даже и такие, где бесстыдницы помогали себе руками. Их пальцы натягивали срамные губы так, что обнажался клитор и мягкая вульва.
Мила снова вспомнила купеческие развалины и ту, истерзанную развратом… пи*ду.
Она внутренне съеживалась от этого названия. И ни за что бы, не произнесла его вслух, перед графом. Это было совсем неблагородное слово и звучало оно не на латыни, коей любил оперировать Анатоль. Это было русское и матерное слово. Но отчего то, когда она слышала его отрывистый и звенящий звук, ею овладевало чувство необъяснимого волнения и какого-то странного ощущения органичности именно этого названия. Да, это место и должно называться именно так, а не иначе. Но она молчала, не в силах признаться в том, что её язык мечтал произнести это слово, а уши мечтали услышать.
А далее граф показал ей коллекцию уже не картинок, а фотографических изображений.
– Видишь Мила, эти снимки я купил во Франции. Они очень дорогие. Тебе они нравятся?
Она ничего не отвечала. Он снова перевернул страничку. На ней была фотография красотки, сидящей в плетеном летнем кресле. Женщина закинула ноги на высокие подлокотники, и вся ее нижняя красота была представлена на суд зрителей. Странным было то, что на лобке у женщины не было волос. От этого все внутренности казались настолько открытыми, что Мила невольно ахнула и отвернулась.
– Ты так прекрасна в своей стыдливости, любимая. Смотри, на фото у этой блудницы виден роскошный бугорок, о котором я тебе рассказывал – clitoris. По-русски – клитор, похотник или секель. Ты слышала слово «секель»?
– Да, слышала…
– Ну, вот… Сегодня ты и кончила им. Я и сейчас сделаю так, что ты снова ощутишь неземное блаженство. Ляг поближе к краю и раздвинь ножки, как на картинке.
Сильная рука графа нажала на ее плечо. Она не удержала равновесия и упала. Он раздвинул ей ноги, а сам сел на пол. Она слабо попыталась отмахнуться и что-то возразить, но он не дал ей этого сделать. Он приник головой к ее паху. Она снова с удивлением почувствовала приятное касание к своей опухшей от возбуждения плоти. Но что это? Теперь он лизал! Лизал то самое место! Ее охватил ужасный стыд, почти паника… Но и эти чувства куда-то испарились. Она снова замерла в предвкушении того, неземного блаженства. Ах, как он ласкал ее… Как он это делал? Как вообще возможно сделать подобное с ее телом? Ее бедра снова поступательно задвигались. Прошло несколько минут, и она кончила так сладостно, что из горла прорвался хриплый стон,