– Это ещё почему?!
– Потому что, если его произнесли, значит, с ними уже что-то не так. Значит, это уже их выяснение. Как только звучит любое слово, их обозначающее, знай, им – хана. Если они самодостаточны и состоялись сами в себе, то нет надобности что-то о них говорить и как-то их называть извне.
– Так много умозаключений… – задумчиво произнёс Мансур. – А проблема твоя проста. Это даже не проблема.
– Озвучь! – пылко попросил Роб.
– Ни в одной из них нет света, который нужен тебе. Мрак. И туман, – на уголки губ и глаз его упал косой луч улыбки. – Не светят они тебе. Или не тебе светят.
– Где же его, этот свет, найти, друг мой???
За строительством крепости Роберт давно уже не следил. Он слабо понимал её предназначение: неясно было, какова её оборонительная функция при современных методах ведения войны и технологиях, для которых давно уже не преграда подобные сооружения. И не за горами был тот час, когда эти технологии могут быть применены. Хотя нет… слишком близко – не станут. Так или иначе, стена возводилась. Началось всё с уличных беспорядков – столкновений между протестующим людом и так называемыми правоохранителями (хотя охранять они могут, максимум, обязанности, и то, слишком уж посягая на права). А также одного протестующего люда с другим. И так далее. Причины неважны. Тем более, что за истинные причины постоянно выдавались поводы. Ведь, каким бы грамотным не считал себя представитель толпы, толпа в целом готова идти лишь за простым лозунгом, изложенным в двух словах, написанных большими буквами. Причины так не опишешь. Но в какой-то момент, чего тут спорить, царил эмоциональный подъём, трагический и славный героизм – на максимуме, на пределе, отчаянный, но не отчаивающийся. Живое проявление чувств, которым не суждено выжить, становясь помехой на службе прагматичным целям. Всё настоящее, как водится, расстреляли. Осталась мутная вода с бурым оттенком, отравленная трупным ядом. В ней размножилась новая зараза. Далее, из ключевых событий, последовал рейдерский захват находящегося к югу от насыпи предприятия по производству локационных установок (не только их, на самом деле), фактическим владельцем которого была иностранная корпорация. С частью «блюстителей порядка» мятежники, так сказать, «договорились». Другая часть оказалась не в доле. Благодаря первым, после уличных боёв, осады и штурма завода появилась линия разграничения. Вторые оказались, мягко говоря, недовольны. Вернее, не они, а те, чьи интересы они защищали. И поэтому всё так произошло. Район на окраине города полностью соответствовал слову «спальный». Периферия дремала, уныло залипая по вечерам в алкогольном кумаре и никотиновом смраде, лишь изредка выкрикивая во сне голосом пьяной шлюхи или обезумевшего ублюдка, которому приснилось дурное. Хотя, что во снах этих людей может быть дурнее их повседневной жизни наяву?! Всё, что происходило по обе стороны от именуемой Перевалом высокой длинной насыпи, на которой пролегало железнодорожное полотно, не могло бы стать