– Так они дошли, что ли?
Увидев заинтересованность собеседника, Шустрый позволил себе повелительную интонацию.
– Ну, ты слушай, не перебивай, – потребовал он, – а то я толком ничего сказать не могу.
– Ага, давай, говори, – с легким пренебрежением в голосе согласился Ник.
– Так вот, от вокзала Виктория они поехали на велосипедах. Через парк ко дворцу ведет широкая аллея. Парк зарос, конечно, но не так сильно, как у нас, а на аллее вообще чисто, ни машин, никого. Она ведь пешеходная была.
– Врет! – уверенно сказал Ник. – Оно если зарастает, то повсюду одинаково, а не так, что тут есть, рядом нет, а потом опять есть.
– Он так утверждает, я ведь уже говорил. Не перебивай. По пути почти не стреляли, все твари словно вымерли. А как подъехали к воротам, так и онемели.
Шустрый, как умелый рассказчик, сделал паузу.
– От чего? – подыграл ему Ник.
– Гвардеец. Он теперь сразу у ворот стоит.
– Что, тот самый? – не поверил Ник.
– Нет, конечно. Тварь какая-то. Приволокла будку от дворца, поставила возле ворот и топчется рядом, вроде как марширует туда-сюда, как это раньше гвардейцы делали, но получается плохо. А то замрет и таращится только.
– Как она выглядела?
– Под три метра ростом, так что в будку не поместится даже сидя. Весь в шерсти, ходит на задних лапах, а передние почти до колен свисают.
– Черный примат! – предположил Ник.
– Нет, – возразил Шустрый, – там тоже кто-то так подумал, но Красавчик говорит, у него череп высокий и покрыт очень густой шерстью, похож на шапку гвардейцев. Не он это.
– Новая мутация, – заключил Ник. – Ладно, так что там дальше?
– Если и мутация, то очень глубокая, – не согласился Шустрый. – Наросты у него костяные на плечах и вдоль хребта были, а хвост по земле волочился. Как ты это назовешь?
– Неважно, – отмахнулся Ник, – уродов много всяких существует, и плодятся они быстро. Это пусть Зоолог их описывает, а наше дело стрелять в них.
Последними словами Ник несколько польстил Шустрому. Тот никогда ни в каких уродов не стрелял, потому что наверх не ходил, кроме, разве что тех, которые проникали в метро, да и тогда норовил спрятаться за спины других, если была возможность.
– Зоолог там тоже был, он даже рисунок набросал со слов Красавчика.
– И что?
– Красавчик говорит, что гвардеец не простая тварь. У него в глазах светилось нечто…, – Шустрый замялся, подбирая слово.
– Разумное? – иронично подсказал Ник. – Или скажи уж прямо – ум.
– Нет, не ум, – вполне серьезно ответил тот. – Но какое-то… понимание, что ли, – нашел он нужное слово. – Он словно бы узнал пришедших. Не лично, конечно, а как вид. Вытянулся по стойке смирно и застыл, ружье на плече.
– Какое, к черту, ружье, – возмутился Ник, – что ты несешь?
– Ну, не ружье, конечно. Так, кусок трубы какой-то ржавой.
– Пустое это все, – сказал Ник. – Мне тоже раньше чудилось