её лице, конечно, было написано восхищённое удивление! Он так и знал! – Вот ты какие слова в
самом раннем детстве произносила?
Савченко с улыбкой, словно представив её ребенком, вышагивал рядом с ней по
подтаявшему полуденному снегу. Ляля пожала плечами и тоже улыбнулась:
– Ну, не знаю. Ти-ти-ля, кажется. Что означает «вентилятор».
– А я, – с энтузиазмом воскликнул Савченко, – в два года тащил по полу газету отцу и во
весь голос просил: «Папа, прочитай про Чомбу!»
Ляля вопросительно подняла брови.
– Моиз Чомбе, кажется. Был такой африканский злодей где-то в бельгийском Конго, –
пояснил Савченко, – вроде бы причастен к убийству Патриса Лумумбы. Представляешь, мой отец
ежедневно по часу читал вслух газеты. Этаким лекторским голосом, с выражением! В нашей семье
такой вот Чомбе упоминался чаще, чем родственники. Между прочим, в 1956 году, когда в
коллективах зачитывали доклад Хрущёва на Двадцатом съезде о культе личности, в Лисичанском
горном техникуме чтение этого доклада поручили именно моему отцу. За неимением Левитана.
При том что отец даже в партии не состоял! Потому что, где бы он ни работал, все ощущали, что
он настоящий интеллектуал.
Вспомнив вчерашний свой тезис о языках как о параллельных математиках, Савченко с
азартом добавил:
– Отец рассказывал, что в 1940 году, до войны, на первом курсе Харьковского института
имени Сковороды – был такой украинский философ – он единственный, не задумываясь, ответил
на вопрос с подковыркой от лектора: как перевести на украинский название пьесы Шиллера
«Коварство и любовь».
Ляля зачарованно слушала этот словесный очерк.
– Представь себе, «Пiдступнiсть та кохання»! Отец ещё тот оригинал! В снег, в мороз, в
пургу, ещё не рассвело, а он мчится к газетному киоску покупать какую-нибудь «Красную звезду»
или «За рубежом».
А в доме у нас часами звучит пианино – он играет, просто для души. Причём не «Катюшу»
или «Шумел камыш», а ариозо из оперетт Имре Кальмана! – И Савченко, больше не сдерживаясь,
шутливо, но в тональности пропел целиком музыкальную фразу:
Блистательный успех и я когда-то знал…
И чардаш иногда недурно танцевал…
Весёлый праздник новогодней ночи
Мне казался дня короче, горя я не знал…
Ляля, глядевшая во все глаза на Савченко, открывшегося ей с совершенно неожиданной
стороны, зааплодировала вязаными шерстяными варежками:
– Браво! Но тогда у меня есть вопрос: что твои родители вообще делают в Изотовке? То
есть я хочу сказать: почему они не уехали в крупный город, где, как ты выражаешься, больше
людей с открытыми валентностями?
Вадим сразу скис: на этот вопрос не было рационального ответа. Он серьёзно посмотрел
Ляле