– Ладно, ладно, вы мне очки не втирайте.
– Пожалуйста. Если вы не верите, вот моя метрика с печатью общины Аргонь.
Граф де Шаньи заинтересовался:
– Как, вы жительница Аргони?
– То есть уроженка. Теперь Аргонь уже не существует. После войны там все разрушено и не осталось камня на камне.
– Да, я знаю. Там был у нас родственник.
– Быть может, Жан д’Аргонь? – спросила Доротея.
– Да, – слегка удивился граф. – Он умер от ран в Шартрском госпитале. Лейтенант князь Жан д’Аргонь. Разве вы его знали?
– Знала.
– Да? И встречались с ним?
– Еще бы!
– Часто?
– Как могут встречаться близкие люди.
– Вы?! Вы были с ним близки?
Доротея чуть заметно улыбнулась:
– Очень. Это мой покойный отец.
– Ваш отец. Жан д’Аргонь! Да что вы говорите! Не может быть! Позвольте… дочь Жана, сколько помнится, звали Иолантой, а не Доротеей.
– Иоланта-Изабелла-Доротея.
Граф вырвал из рук бригадира бумагу и громко прочел:
– Иоланта-Изабелла-Доротея, княжна д’Аргонь…
– Графиня Мареско, баронесса д’Эстрэ-Богреваль и так далее, – договорила со смехом Доротея.
Граф схватил ее метрику и, все более смущаясь, прочел ее вслух, отчеканивая каждое слово:
– «Иоланта-Изабелла-Доротея, княжна д’Аргонь родилась в Аргони в тысяча девятисотом году, четырнадцатого октября. Законная дочь Жана Мареско, князя д’Аргонь и его законной жены, Жесси Варен».
Сомнений больше не было. Документы Доротеи были бесспорны. И манеры и поведение Доротеи – все становилось понятным.
– Боже мой, неужто вы – та маленькая Иоланта, о которой так много рассказывал нам Жан д’Аргонь? – повторяла взволнованная графиня.
– Папа меня очень любил, – вздохнула Доротея. – Мы не могли все время жить вместе, но от этого моя любовь была только горячее.
– Да, трудно было его не любить, – ответила мадам де Шаньи. – Мы виделись с ним всего два раза в Париже, в начале войны. Но у меня осталось о нем прекрасное воспоминание. Веселый, жизнерадостный, как вы. У вас с ним много общего, Доротея: глаза, улыбка, смех.
Доротея достала две фотографии:
– Вот его портрет. Узнаете?
– Конечно. Как не узнать. А кто эта дама?
– Это покойная мать. Она умерла давно-давно. Папа очень ее любил.
– О да, я знаю. Кажется, она была артисткой? Вы мне расскажете все, не правда ли: и вашу жизнь, и все горести. А теперь скажите, как вы попали в Роборэй.
Доротея рассказала, как увидела на столбе слово «Роборэй», как повторял это слово ее умирающий отец.
Но ее беседу с графиней прервал граф Октав.
Глава 5
Смерть князя д’Аргонь
Октав де Шаньи был довольно заурядным человеком. Но он был честолюбив и умел пользоваться преимуществами своего титула и фамилии. Всякое событие своей жизни он старался обставить как можно торжественнее, чтобы выдвинуть себя на первый