– Он…
Ахкеймион сглотнул.
– Он ни на кого не похож.
– Как так?
Скептицизм проститутки.
– Это трудно объяснить.
Ахкеймион замолчал, думая о том времени, что провел рядом с Келлхусом. Столько озарений. Столько мгновений благоговейного трепета.
– Представляешь, каково это – стоять на чужой земле, в чужих владениях?
– Ну… наверное, чувствуешь себя гостем. Иногда непрошеным.
– Вот он каким-то образом заставляет тебя ощущать именно это. Словно ты гость.
Проступившее на лице отвращение.
– Что-то мне не нравится, как это звучит.
– Значит, я неверно сказал.
Ахкеймион глубоко вздохнул, пытаясь подобрать нужные слова.
– У людей много… много земель. Некоторые из них – общие, некоторые – нет. Вот, например, когда мы с тобой говорили о Консульте, ты стояла на моей земле, как я стоял на твоей, когда ты говорила о… о своей жизни. Но с Келлхусом нет разницы, о чем ты говоришь и где стоишь; все равно земля у тебя под ногами принадлежит ему. Я всегда его гость – всегда! Даже когда учу его, Эсми!
– Ты учишь его? Ты взял его в ученики?
Ахкеймион нахмурился. Эсменет произнесла это так, словно речь шла о предательстве.
– Только внешним знаниям, – ответил он, пожав плечами, – знаниям о мире. Ничего тайного, ничего эзотерического. Он не принадлежит к Немногим… – И запоздало добавил: – Слава богу.
– Почему ты так считаешь?
– Из-за его интеллекта, Эсми! Ты не представляешь! Я никогда не встречал такого проницательного человека, ни в жизни, ни в книгах… Даже Айенсис – и тот… Даже Айенсис, Эсми! Если бы Келлхус обладал способностью колдовать, он был бы… был бы…
У Ахкеймиона перехватило дыхание.
– Кем?
– Вторым Сесватхой… Если не больше…
– Тогда он мне совсем не нравится. Судя по тому, что ты рассказываешь, он опасен, Акка. Пусть Наутцера и остальные узнают о нем. Если его схватят, значит, так тому и быть. По крайней мере, ты сможешь умыть руки и перестать сходить с ума.
На глаза Ахкеймиону снова навернулись слезы.
– Но…
– Акка, – взмолилась Эсменет, – это не твоя ноша, и не тебе ее нести!
– Нет, моя!
Эсменет отодвинулась. Ее волосы волной упали на левое плечо, непроницаемо черные в тусклом свете. Казалось, она колеблется.
– В самом деле? А мне кажется, все дело в Инрау…
Сердце Ахкеймиона сжала ледяная рука. Инрау. Мальчик.
Сын.
– А почему бы и нет? – крикнул он с неожиданной свирепостью. – Они убили его!
– Но они послали тебя! Они послали тебя в Сумну, чтобы вернуть Инрау, и ты сделал это, хотя точно знал, что будет потом… Ты говорил мне об этом еще до того, как нашел его!
– Что