Лена на кухне провожала в школу Леночку. Слышно было, как она обычным энергичным голосом командовала:
– Бутерброды съешь после второго урока. Нине Павловне скажешь, что я не приду на собрание, может быть папа придет, или на следующей неделе зайдем. Скажешь, что у нас Женечка болеет. Из школы – сразу домой. Через дорогу переходи осторожно, поняла? Нет, ты все-таки, допей чай.
– Ну как вы тут? – спросила Лена, заходя в комнату к Виктору и Жене, – Еле выпроводила эту красавицу.
– Шесть ложек съела, – доложил Виктор, отставляя тарелку.
– Ну и хватит пока. Это понятно – после такой температуры – у нее нет аппетита.
– Ну вот мы уже и улыбаемся, – Виктор наклонился к Жене.
– Витя, ты сходишь к Леночке на собрание сегодня в шесть? – спросила Лена, как ему показалось, нарочито нейтральным голосом.
– Да, конечно, – торопливо согласился он, – я с работы пораньше уйду, забегу домой, куплю по дороге все, что нужно, и – в школу. Без проблем.
– Окей, ну собирайся, а то опоздаешь.
Прощаясь с ним в коридоре, Лена, как будто нарочно, держалась от него в двух-трех шагах, словно ожидая – как же он сегодня уйдет. Как обычно, чмокнет в щеку? Или махнет рукой? Или просто бросит «пока»? Она пытливо смотрела на него, а Виктор, боясь что-то испортить каким-нибудь одним жестом или словом, топтался на пороге и не мог уйти.
Видя, что он не знает, что ему предпринять, Лена смущенно засмеялась и сказала:
– Ну ладно, я разрешаю меня поцеловать.
С радостью он прижал ее к себе и почувствовал, как она льнет к нему каждой частичкой своего тела, а рот жадно ищет его губы. Когда они поцеловались, он, испытывая резкое желание остаться, торопливо одной рукой начал гладить голую спину под халатом, и почувствовал, как она задрожала от его прикосновения.
– Ты опоздаешь, – прошептала Лена.
– Не опоздаю.
Они любили друг друга, стоя в тесном темном коридоре, среди вешалок и детской одежды и Лена изо всех сил стискивала зубы, чтобы не вскрикнуть.
– Я приду сегодня пораньше, – шепнул он, – уложим девчонок и…
Он целовал ее на прощание десятками маленьких легких поцелуев – в нос, в щеки, в глаза, а жена, радостная и с новым блеском в глазах, выпроваживала его на работу:
– Про собрание не забудь, неотразимый мужчина…
Проходя мимо главной площади города, которая совсем недавно из площади Октябрьской революции превратилась в Майдан Независимости, глядя на залитый солнцем Крещатик и слушая хрустальны звон фонтанов, Виктор решил, что проблемы, как таковой, не существует. Наверное, он и в самом деле изменился, если Лена это почувствовала. Ведь и до Анжелы у него были другие женщины, но Лена никогда об этом не говорила.
Он вспомнил, как неделю назад, еще до болезни Жени, они с Леной предавались