Лену ночью. Она натянула сильнее одеяло и открыла глаза. Дверь в номер была настежь распахнута, а её муж куда-то пропал. Сбылись её худшие опасения. Смахнув со лба холодный пот, она быстро оделась и выскочила из номера. Сердце бешено скакало между рёбер, словно мячик для настольного тенниса. Девушка обежала этажи, но не нашла мужа. Она добралась до Никиты и рассказала о случившемся. История встревожила мужчину не на шутку. Он быстро собрался, и вместе, на лыжах, вышли они в белоснежную, как холодный оскал самой смерти, метель, искать пропавшего Андрея. Недалеко от гостиницы, там, где уже не было расчищенных дорожек, они нашли следы беглеца. Казалось, он полз по глубоким сугробам на животе. След вёл в сторону старого особняка. Ветер быстро заметал колею, но всё же оставшихся очертаний вполне хватало для того, чтобы идти по ней за беглецом. Пальцы, охватывавшие рукояти лыжных палок, холодели так же, как холодели от ожидания грядущего ужаса, сердца преследователей. Впереди показалась чёрная паутина толстых и тонких веток высоких деревьев, растущих в саду усадьбы – последних живых её обитателей. Лыжники достигли ворот, и Лена бегло оглядела окрестные дома. В доме Арсения Петровича свет не горел. Мужчина наверняка спал, и звать его на помощь времени не было. Сад усадьбы оказался меньше завален снегом. За мраком скрюченных ветвей забрезжил дрожащий неяркий свет. Никита и Лена устремились к нему, и вот перед ними предстала во всём своём устрашающем великолепии старая усадьба. Вновь дрожали внутри зажжённые кем-то совсем недавно маленькие огоньки свечей. Никита и Лена осмотрели здание, но не нашли в нём никого. Лишь засыпанной снегом комнате, где одна из стен совершенно обвалилась, они обнаружили цепочку глубоких следов, ведущих наружу. «Скорее! Туда!» воскликнул Никита, первым заметив новые следы. Его нос и щёки раскраснелись от мороза и волнения. Лена тоже чувствовала обжигающие дуновения даже самых слабых порывов ветра. Миновав перелесок, лыжники вышли к поляне, раскинувшейся у самой лесной чащи, на фоне которой печальным пятном выделялась старинная разрушенная церковь. Выглядела она пугающе: в темноте высокие полуразрушенные толстые стены казались руинами когда-то неприступной крепости, выдерживавшей долгие годы многочисленные кровавые штурмы. Грозно нависала над ними колокольня, старым, но по-прежнему гордым титаном оглядывающая окрестности. В тёмных окнах-глазницах ещё осталась чугунная ажурная решетка. Деревья окружили старое здание со всех сторон, но Лена никогда не видела, чтобы они росли так необычно: стволы их сильно отклонялись от стен в стороны, словно не хотели даже касаться их, глубоко сожалея о том, что выросли на этой земле. Но они никак не могли покинуть своих мест.
Лена вспомнила рассказ о фонарщике. Вспомнила, что в старой церкви нашли тогда тела всех убитых им людей. Она посмотрела на своего попутчика. Никита побледнел при виде разрушенных стен и решёток. Очевидно, горожане побаивались этих мест, обходили их стороной, а теперь у бармена не было
