3
Воскресенье. Идет дождь. Хотя скорее не идет – бежит, прихрамывает. Уже две недели как я в Австрии, в поселке Сан Канзиан, в двадцати километрах от города Клагенфурта. Звоню домой часто – бегаю на третий этаж, где телефон и компьютер. Собаки, кошки, дети – все за мной, не дают остаться в покое, одно спасенье – русский язык. Дети напряженно вслушиваются в разноцветные интонации, жадно ловят быстрые междометия, а потом наперебой:
– Вас хастегсагт?!2
Ругаю их про себя за назойливость и чрезмерную игривость, не со зла, просто потому что липнут. Девочки-жеребята с пухлыми животиками, румяными щечками и всегда влажными губами. Люблю их уже. Но не так как маленького эльфа Пауля.
Две недели в Австрии прошли не зря. Уже не так как вначале щемит неожиданно возникшая тоска по родине и новые знакомцы появились, хоть и видела их только на фото.
А не поехать ли на Новый Год в Инсбрук? Ди-джей Эдди ласково зовет по телефону, Аттила, с которым я переписывалась короткими мейлами, приглашает бурно праздновать Сильвестер3 в своей компании. Греко-турок, художник-сюрреалист. Смесь гремуча. Кровь начинает бурлить при мысли о поезде через полстраны среди нависающих гор. Я еще слишком мало видела здесь. Неплохо жить в каринтийском семействе, но как-то грустно среди безлюдных домишек и озер.
Я даже начала делать заметки на краях толстых рождественских салфеток, наблюдая за жизнью австрийцев. И рада, что кириллица для них – зашифрованная и перековерканная азбука, потому как мои заметки превращаются в своего рода стёб-повествование, героиней которого я сама невольно стала. О себе я еще успею, а вот и другие герои:
Папа. Круглый, бритый налысо. Носит джинсы и различные футболки, которые я незаметно подпаливаю утюгом, каждый раз, когда глажу. Еще у него обручальное кольцо на шее, серьга в ухе и коричневые усики щеткой. Основные занятия: работает, спит и курит. Да, еще смотрит «Симпсонов» три раза в день. Странно, но я начинаю улавливать сходство между Берни Штрумпфером и Гомером Симпсоном во всем – вот он лежит перед телевизором, свесив пивное брюшко под оранжевой футболкой набок. Вздыхает, перекладывает одну руку на живот, а другую на диван. Симпсон на экране потягивается, зевает, и Берни, смеясь, зовет жену:
– Астер!
Мама. Большая миловидная женщина. Почему-то вызывает ассоциации с Кримхильдой из «Нибелунгов». Носит джинсы и свитерки, обнажающие ее широкие плечи. Серьги не носит. Не пьет вино и не ест салат. Просто не любит. Основные занятия: помогает мужу в основных его занятиях (кроме курения) и натаскивает чужих детей-школьников по части иностранных языков. «Симпсонов» не смотрит.
Дети. Дениска и Колька, почему родители крестили их под французскими именами, я так и не поняла. Французскими – потому что девочек зовут Денис и Николь, а я ностальгирую по родине.
Животные. Собаки Сэм