– А вот этого не надо, Аза! – произнес он прохладно и почти жестко. – Вот этого теперь – не надо!
И разговор был закончен. Ну что ж, – подумала Аза, – и это всё же было недвусмысленно: значит, несмотря ни на что, все-таки – черта между ними пролегла в эту ночь, и он подчеркнул ее: мол, помню и не забываю, и не пробуй пытаться загладить! Типа уже не загладится… Но и это тоже было в его духе!
Проснувшийся утром седой Каменидзе умылся прохладной водой и зажег первую сигару, как тут супруга донесла до него неожиданное известие: приехал сынок Рамо – наш внучатый племянник Кириак!
Словно помолодевший Каменидзе вышел на солнышко, поглядел на освещенную нависающую скалу. Навстречу шел племянник Рамо.
– Надо же! – сказал он. – Те двое странных палатку так и оставили!
– Что? – не сразу понял Каменидзе, дымя сигарой, зажатой между пальцами опущенной руки.
– Да наш пострел Кириак разведал, с русскими ребятками внутрь уже влезли и хотят там в палатке в индейцев типа играть! – доложил Рамо. – Палатка-то теперь ничейная, бесхозная! Ее даже не сложили! Вот наши шустрики уже ей и завладели!
Старик Каменидзе понял, о чем речь. Вот и в самом деле интересная та парочка… И куда же они укатили?
Он направился к своему любимому бревнышку, откуда так хорошо открывался вид на утреннее море и встающий огромный жаркий мяч солнца.
Палаточный лагерь был прежним, но если возле «шатров» уже суетились давно проснувшиеся курортники, то одна палатка, стоящая в стороне от всех – которую помогало ставить тем двоим позавчера полпляжа – действительно опустела.
Пара на лиловом внедорожнике с тонированными стеклами уехала рано утром, бросив довольно дорогую, «продвинутую» палатку и даже не подумав ее сложить. Как бросают остатки еды амбициозные клиенты дорогих ресторанов…
Шустрый внучатый племянник Кириак первым обнаружил ее опустевшей… А может, русские ребятки. Неважно.
Кто же все-таки были эти двое? Каменидзе не помнил еще такого – чтобы туристы вот так вот оставляли свои палатки…
Когда их джип уже отъехал на шоссе и набирал скорость, сидящая на заднем сиденье, молчащая до сей поры Аза сказала:
– Нефёд, ты ведь украл ту палатку, верно?
Машина чуть вильнула. Нефёд обернулся и – тотчас отвернулся. Он не ответил. Но этого вкупе с остальным уже было достаточно.
Как же она не понимала тогда, откуда вдруг взялась у него эта палатка, ведь ни он, ни тем более она, ни разу в жизни не притрагивались до этого к палаткам и вообще не знали, с какой стороны к ним подходить, чтобы установить… Потому и вышло позавчера это представление на весь пляж. А Нефёд-то был укурен уже с утра… Он давно сидел на опиатах.
И он откровенно спёр где-то палатку, а потом бросил. И это тоже укладывалось в его манеры.
Они молчали. Что еще, интересно, он украл?