Нина отошла.
Слащёв еще некоторое время размышлял, потом обратил внимание на стоящих на пятачке русских. Встретился взглядом с одним из них, у которого было злое калмыцкое лицо, жестом руки подозвал его.
Жихарев несколько развязно подошел, но вежливо поздоровался, сказал:
– Я давно заметил, у вас, господин генерал, какие-то затруднения?
– Ровным счетом, никаких! – тоном, каким хотят поставить человека на место или дают понять, что ему не следует интересоваться чужими делами, сказал Слащёв. – Я всего два часа как в Константинополе. Не подскажете, где можно устроиться на ночь?
– В ста шагах отсюда один из лучших отелей Константинополя «Империал». Для меня он дорогой, а как для вас – не знаю.
– А без шуток?
– Понял, у вас затруднения с деньгами.
– Сегодня – да. Завтра у меня будет миллион! – высокомерно сказал Слащёв.
– Значит, будем исходить из вашей сегодняшней кредитоспособности? Что вы предпочитаете? Гостиницу? Особняк? Частную квартиру?
– Мне нужно жилище, где бы я мог жить с определенным комфортом.
– Под комфортом вы понимаете тишину, уют, уединение и ласкающий глаз пейзаж? – спросил Жихарев.
– Ты – сообразительный малый, – сказал Слащёв. – И где же такое райское место?
– Это в квартале Везнеджилер.
– Мне это ничего не говорит.
– Улица Де-Руни. Там хозяин, который долгое время жил в России и хорошо знает русский.
– Ну, что ж! Если все то, что ты мне наобещал, правда, я заплачу тебе завтра вдвое больше, чем ты рассчитываешь.
– А сегодня?
– Не мелочись. Если я заплачу тебе сегодня, то уже без поощрительных процентов. Подумай.
– Хорошо. Завтра, так завтра, – согласился Жихарев.
– И не тяни долго! Видишь, солнце уже ложится на крыши домов.
С широкой набережной они свернули на деревянный Махмудов мост и, проехав по нему, немного поплутали по старой турецкой части города.
Потом долго ехали по пустырю с ухабистой грунтовой дорогой. Пролетку трясло и кидало в разные стороны. Пантелей одной рукой придерживал клетку с котом и филином, а другой уцепился за саквояжи. Нина держала в руках запеленатую Марусю, а Слащёв изо всех сил удерживал Нину, руки у которой были заняты, чтобы она не свалилась с пролетки.
– Скажи мне, чичероне, что это за квартал, в который нет дороги? – спросил Слащёв.
– Не волнуйтесь, господин хороший. Вы получите то, о чем даже не мечтали: тишину, покой, почти российский сельский пейзаж и хозяина, который хорошо говорит по-русски, – успокоил Жихарев. – Уже почти приехали.
И действительно, вскоре они свернули в переулок, который правой частью своих домов смотрел на залив Золотой Рог. Был он длинный и узкий. Пролетка едва не цеплялась за стоящие с двух сторон высокие заборы, за которыми можно было увидеть лишь крыши домов.
Возле одного такого забора они остановились.
– Мы – дома! – соскочив