Жили-небыли. Ольга Лисенкова

о сером волчке напоминала о Федоре, нечаянно обнаружившем в один прекрасный момент, что он на самом деле оборотень. Но лицо Питера настолько исказилось от досады, что она не удержалась от широкой улыбки. Если б она знала, чего ожидать, может, тоже испытала бы разочарование.

      – Я-то слышала, но ты как будто ждал чего-то другого?

      – Ничего я не ждал, – буркнул он, надув губы, точно как малыш, не получивший конфеты. – Но это же так глупо – посылать в коробке песенку!

      – Очевидно, что-то материальное с трудом прошло бы через ваши границы миров, – предположила Алена. – Поэтому-то ты никогда и не видел, чтобы кто-то получал посылки.

      Она вернулась к своей коробке и снова приподняла крышку.

      Баю-баюшки, баю,

      Не ложися на краю…

      – Да выключи!

      – Я хочу послушать. Почему мне это отправили? И кто?

      – Я почем знаю? Твоя мама, наверное, кто тебе еще колыбельную споет! У тебя мама есть?

      Тут Алена сама закрыла шкатулку.

      – Мама? – переспросила она механически.

      Мама разбилась в автокатастрофе, когда Алена уже научилась сама заботиться о себе. Ей пришлось это сделать, потому что мама выбрала себе мужчину и решила, что дочь в эту новую жизнь никак не вписывается. Алена была еще школьницей, когда ей поручили жить одной. Это было неожиданно и больно, ведь после смерти папы мать постоянно внушала ей, что они во всем мире только вдвоем, что они всегда могут положиться друг на друга, что больше никто им не нужен. А потом бросила дочку. Выбрала новый брак.