– Опять Вы за своё, пан полковник. На улице уже давно стемнело, а известно, что не стоит против ночи нечистого поминать.
– А я его и не поминаю, – возразил Богун. – Я о хозяйке Степного хутора спрашиваю, причём здесь нечистый?
– Да эта хозяйка и есть самая настоящая ведьма, – уверенно проговорил Кремень. – А ведьма, про то всем давно ведомо, и есть подруга нечистого. Так что между ними никакой разницы нету.
– Ну, положим, разница между женщиной и мужчиной всё-таки, какая-никакая, а есть, – назидательно заметил Богун. – И вообще, откуда тебе известно, что она ведьма? Что на ней это написано, что ли?
Кремень сделал искренне удивлённый вид и тоном знатока ответил:
– Вы, что пан полковник, маленький что ли? Да любому человеку известно, что все бабы – ведьмы. Я потому до сих пор и не женился, хоть и седой уже весь.
– Ну, это ты уже через край хватил, – возразил Богун. – Так уж и все?
– Все, уверяю Вас, ваша милость, – продолжал настаивать Кремень.
– Так, по-твоему получается, что мы все и казаки тоже от ведьм родились? – ехидно поинтересовался Богун. – Матери-то наши, женщинами были.
Кремень замолчал, почесал затылок, покачал головой и тут же озабоченно сказал:
– Не правильно мы сделали, что нарушили приказ Гетьмана и приехали в Чигирин.
Богун улыбнулся, поняв, что разговор о ведьмах закончен, и указал рукой в сторону поляков, которые напились до такой степени, что их поведение и предыдущие разглагольствования о хамском поведении украинцев никак не соответствовали их собственной самооценке.
– А ты знаешь, о чём говорят эти ляхи? – спросил Богун, обращаясь к старому казаку.
Кремень отрицательно покачал головой.
– Они говорят, что скоро будут гулять по Киеву и хозяйничать на Украине, как и раньше, – строго проговорил Богун. – А ещё, они хотят заключить какой-то договор с Хмельницким. И я хочу узнать, уж не связан ли со всем этим приезд нашего войскового писаря Лизогуба в Чигирин. А уж потом я поеду в Винницу, исполнять приказ Гетьмана.
– Да, дивные дела творятся у нас на Украине, – посетовал Кремень. – Простому человеку, вроде меня, сразу и не разобраться. Так, а чего тянуть? Вы только прикажите, пан полковник, и я с нашими хлопцами враз из них душу выну. Всё расскажут, проклятые ляхи, и про Лизогуба тоже.
– Нельзя, – покачав головой, произнёс Богун. – Они едут с сенатором Киселём к Хмельницкому послами, а послы особы неприкасаемые. Кроме того, они могут и не знать про Лизогуба ничего. Вряд ли эта бестия, писарь, имеет дело с рядовыми солдатами. Скорее всего, он связан с их старшинами.
– Это да, – с пониманием протянул Кремень. – Послов трогать нельзя, так уж издавна повелось. Да, трудновато будет вывести на чистую воду писаря Лизогуба, да разобраться с ним,