Картина вторая
Весенним слякотным утром студент выпускного курса Григорий Яблонский вошел в приемную ректора и поинтересовался:
– Могу ли я поговорить с Дмитрием Алексеевичем?
– Сейчас узнаем.
Миловидная дамочка подняла телефонную трубку.
– Дмитрий Алексеевич, с вами хочет поговорить студент Яблонский… что? да, да… Хорошо.
Наталья Сергеевна, как звали секретаршу, наманикюренным пальчиками нажала на черные телефонные попурышечки и сказала, указав на дверь:
– Проходите.
Яблонский вошел. После безликих институтских коридоров, кафедр и лабораторий кабинет ректора представлялся оазисом интеллектуализма: массивный письменный стол, кожаное кресло, полированный стол, для приглашенных лиц, деловые стулья. Два огромных окна, задернутые легким тюлем. Великолепные книжные стеллажи с томами классиков научного коммунизма. Цветной телевизор на кокетливой тумбочке.
– Добрый день, Дмитрий Алексеевич.
– Добрый. Добрый. – Ответил, не отрываясь от бумаг дипломированный (похотливый взгляд, жгучие черные усы, густые привлекательные брови, набриолиненные волосы, длинный многообещающий нос) мачо Дмитрий Алексеевич Раевский. – Чем порадуете, огорчите старика, Григорий?
Яблонский решил не темнить и не ходить вокруг да около, а честно изложить цель своего визита:
– Дмитрий Алексеевич, я сугубо по личному вопросу…
Видите – ли, после окончания института я бы хотел остаться в столице. Ректор недоуменно взглянул на Яблонского.
– С каких таких коврижек, мой дорогой друг?
– Я отличник. Стипендиат. Участник институтской команды КВН. Призер студенческой олимпиады. Предприятие, на котором я проходил практику, готово принять меня на должность.
Ректор аккуратно сложил бумаги. Вложил их в папку. Завязал тесемочки. Забросил папку в стол и сказал:
– Ну что ж стипендиат, лауреат – это все прекрасно, если бы не одно но!
Насколько я помню, вы поступили в наш институт по направлению Гороно вашего города, и, стало быть, должны туда вернуться. И это, надо сказать, чудесный вариант.
Старинный красивый, плюс родной город, что еще может быть лучше?
– Я не люблю город, в котором родился. Это ошибка судьбы и я хочу ее исправить! Ректор весело рассмеялся.
– Милый мой! Это как-то уж очень по-мальчишески. Не люблю! Ошибка судьбы! Как-то даже, право, от вас не ожидал. Я, знаете – ли, тоже с удовольствием поменял бы это кабинетное кресло на шезлонг… на собственной вилле… у берегов лазурного океана.
Но, увы, вынужден сидеть здесь и слушать ваши причитания.
Хозяин кабинета поправил гармонирующий с серой финской тройкой галстук и, поигрывая каблуком итальянского ботинка, продолжил:
– Вы, очевидно, полагаете, что только вас обманула