Гармонию семьи нарушает телефонный звонок. Как дикарка, отскочив от тётки, Снежана тут же кидается к своему телефону, который дребезжит на кухонном столе. «Отец, отец, отец», – повторяет она в ритме доктора Айболита, твердящего «Лимпопо» по дороге в Африку.
– Снежана, как ты? Всё ли в порядке? – спрашивает из мобильника голос Александра Ильича. В ответ Снежана сначала молчит, сдерживая дыхание, а потом еле слышно произносит:
– Да-да.
– Она уже спит. Опять к Георгиеву положили. Не волнуйся, всё как обычно. Завтра придёт в себя. Спокойно учись, отдыхай. И… Снежана, очень прошу, если объявится отец, сообщи в любое время. И… ему надо в диспансер подъехать, не откладывая, оформить всё, он знает. Только не забудь напомнить, чтобы в первую очередь туда… Да не благодари, не тот случай. До завтра…
– Да-да… – зачем-то снова произносит Снежана и так и застывает с раскрытым мобильником в руке.
Миша начинает скулить, поняв, что сестра опять оставляет его в семье тёти. Так повелось: стоило только Полине Лазаревне угодить в секретную больницу – Миша ночевал в этой крошечной квартирке, в комнате с двоюродными сёстрами. Ему нравилось веселиться с девочками, смотреть с ними мультики. Ночью, когда взрослые оставляют детей в покое, он прятался под одеялом, а его сёстры, картавя, рассказывали полушёпотом страшные истории. Но маленькое сердечко Миши всё равно тосковало по голосу и рукам старшей сестры. Дома каждую ночь малыш просыпался раз или два, Снежана баюкала его, давала воду из поильника, переворачивала на другой бок и целовала, и тогда сон опять окутывал малыша. А в чужой постели Мише было неуютно, он просыпался и никого не звал. Сестрички сопели на двух ярусах детской кровати, сбрасывали одеяла. Иногда младшая из них хихикала во сне, тогда Мише становилось радостно на душе, и он улыбался и думал, что она вот-вот подскочит с кровати и они вместе поиграют кубиками, или пони, или чем-нибудь ещё – надо только прибавить яркости ночнику. Но младшая не просыпалась, а Миша ждал, когда она опять захихикает, и не смыкал глаз до утра.
– Брателло, – Снежана обнимает Мишу, – ты мужик, не хнычь. Завтра увидимся. – Теперь она обращается уже к тёте: – Наташ, утром Петя приедет за малышом, часов в девять. Постарайся накормить его до отъезда. Да, и положи мне с собой в коробочку твоё вот это вкуснейшее блюдо. Отец точно должен приехать ночью, я его чувствую. А дома погром, хлеба и того нет.
– Может, останешься? – шёпотом спрашивает тётя.
– Ой, дома уборки… Как никогда. Поеду. Настасью Сергеевну надо искать. Ипатов сказал, она на какой-то остановке дежурит. Ай… Вместе справимся, до утра, надеюсь.
Из рюкзачка Снежаны на белую скатерть падают три бумажки – верное средство усмирения тёти.
– Ой, не надо. Забери, – возмущается, но на самом деле лишь для порядка, Наталья Лазаревна. – У тебя свадьба, и диплом