Любочка, просунув голову в дверь и брезгливо оглядев двух сидящих за столом мужчин, прошипела: «Да лучше я сдохну, чем сяду рядом с такими козлами, как вы».
Это прозвучало как пощечина, как удар ножа в сердце, как выстрел в затылок… Петр уронил голову на Ванькино плечо и весь затрясся от горьких рыданий. Накопившаяся обида, боль, одиночество вырвались наружу, и он очень нуждался сейчас в этом Ванькином плече, он знал, что друг поймет его, пожалеет и простит эти слезы.
Петр умер внезапно, тихо и как-то очень обыденно… Его смерть не явилась большой трагедией для жены и дочери. И хотя Маргарите было жалко Петра, его уход стал, скорее, облегчением для них обоих.
Однако Любочка, стоя у гроба отца, чувствовала огромную тяжесть на сердце, оттого что, обидев его, так и не попросила прощения за свои жестокие оскорбительные слова. Глядя на его красивое мертвое лицо, она горько плакала и говорила: «Папочка, прости меня… пожалуйста… я никогда не могла даже представить, что ты можешь умереть… вот так… и тебя никогда уже не будет рядом… прости меня, папа…»
Впервые в жизни эта избалованная девочка ощутила потерю близкого человека… впервые она видела смерть своими глазами и постигала всеми чувствами совершенно особое состояние личности – состояние смерти…
После похорон все сразу забыли о том, что у Маргариты был муж, как будто никогда и не существовало никакого Петра.
А мужчины… Мужчины у Маргариты были всегда – так казалось со стороны. Все думают, что уж у такой женщины просто не может не быть мужчин! Что правда, то правда – мужчины смотрели на нее с восхищением. Но ухаживать как-то побаивались: одни, видя, какая она сильная женщина, опосались выглядеть в ее глазах слабаками. Другие уважали ее за ум, блестящее образование и прекрасные манеры, но стеснялись своего собственного несоответствия такой женщине. В общем, все то, что называлось мужчинами, ее боялось. А Марго была так одинока! Но поверить в это не хотел никто. Даже ее самые близкие подруги.
Маргарита знала, что причина ее одиночества – в ней самой. Что стоит ей изменить себя, как сразу поменяется и жизнь вокруг нее. Но она не могла быть другой! Ну не могла она опуститься на уровень всеобщей посредственности! А про себя думала: «То же мне – Ассоль! Беатриче местного розлива! Только принц! И только алые паруса! Где тут принцев-то найдешь? Разве что за морем, где, казалось, принцев… ну просто пруд пруди! Но за море попадали только избранные или только отверженные. Ни той ни другой она не была.
Маргарита отпила вина и опять стала жалеть себя…
Она все больше ненавидела себя – такую одинокую, слабую, сидящую вот так ночью в одиночестве, без любимого мужчины, без внимания, без подарков, без обещанного круиза вокруг Европы…
«Стоп! – поймала себя на этой мысли Марго. – Круиза вокруг Европы опять не получила! Ну надо же! Сорок лет – а круиза так и нет!»
Все мужчины, которые ухаживали за ней, обещали подарить этот чертов