В то же время та, другая Маргарита пыталась найти хоть какую-то зацепку… спасти себя…
Время для нее остановилось…
Увидев, как обильно льющаяся кровь стекает на нежно-розовый кафельный пол, образуя отвратительную лужу и пачкая все вокруг, она вдруг резко сорвала висящие полотенца, туго перемотала себе руки и принялась вытирать свою кровь на полу… Маргарита терпеть не могла никакой грязи и беспорядка, тем более в ванной комнате, и этот перепачканный кровью пол беспокоил ее больше, чем собственное состояние… Она вытирала пол и полоскала тряпку, вытирала и опять полоскала… «Хорошо, что вода есть, – подумала Маргарита, – обычно, ночью воду в домах отключают», – и опять вытирала и полоскала, пытаясь замести следы содеянного. Нога на мокром полу поскользнулась… голова ударилась об угол умывальника… ванна поплыла перед глазами… и Маргарита рухнула на пол…
Вечность и миг… это одно и то же: вечность – это только миг, а миг – это вечность!
Телефонный звонок неожиданно взорвал эту страшную, ночную тишину. Мобильник лежал в кармане пижамы и настойчиво трезвонил и трезвонил, вибрировал и вибрировал всем корпусом: «Услышь меня! Услышь меня!» – будто какой-то голос пытался достучаться в угасающий мозг Маргариты. Она в полузабытье, – скорее не она, а ее рука – по инерции достала из кармана телефон:
«Мусик! извини, что разбудила… у меня все о’кей… не беспокойся… приду утром… я тебя очень люблю, мусик!» – восторженно звенел родной голос ее Любочки.
Марго внезапно всем телом ощутила смертельный холод кафельной плитки на полу и представила ужас в глазах своей дочери. О, если бы Любочка увидела то, что могло бы случиться этой ночью! Нет, нет, нет! Никогда она не причинит горя собственной смертью никому, тем более своей ненаглядной Любочке!
Надо только дожить эти несколько ночных часов до завтра. Как легко было идти к этой вершине, к сорокалетию, где, казалось, ее ждет мечта! И как трудны эти несколько последних шагов до нее! И отсчет уже пошел! Дальше, дальше, не останавливаясь ни на секунду!
Она медленно перевернулась на полу и предприняла слабую попытку встать… Сил не было… Изрядное количество выпитого «Мартини» и потеря крови сделали тело таким тяжеленным, что поднять его не представлялось возможным…
– Я умерла или нет? – пыталась сосредоточиться Маргарита. В глазах и в мозгу роились миллионы маленьких светлячков, которые уводили сознание куда-то вглубь, но оно опять накатывало, как волны на берег.
– Вот опять… накатило… нет, если бы я умерла, я была бы где-то на небе, а здесь – кафель… жива… я жива… Любочка… моя Любочка… моя доченька, – стучало в голове, и Маргарита двигала свое тело вверх. Она цеплялась за все и ползла… ползла вверх… вверх с этого холодного пола, с этой страшной бездны… вверх, вверх, – туда, где