– Друзья! – обратился к ним Оливье после паузы. – Мои добрые друзья-алакосцы! Думаю, вам известно, что у нас сейчас продолжается мертвый сезон, в связи с чем уже которую неделю в отеле нет новых постояльцев. В эти месяцы каждый турист на вес золота! К счастью, нам страшно повезло, господа. Сегодня у нас будет много гостей, ведь скоро сюда подплывет свадебная яхта с новобрачными и кучей приглашенных! И вы, друзья, просто обязаны исполнить свой номер так, чтобы наши гребаные гости захотели, нахрен, утопиться от счастья! Когда яхта приплывет, я буду стоять здесь и во все импланты улыбаться жениху и невесте, а заодно смотреть, как справляется со своей ролью каждый участник ансамбля. И если кто-то из вас, упаси боже, совершит хоть одну ошибку в танце или возьмет фальшивую ноту, я просто дождусь, пока процессия покинет причал, а потом всажу пулю в лоб этому гаду! Договорились? На вашем месте я бы использовал каждую свободную минуту для репетиций, а не для чесания языками. Который, кстати, час?
– Скоро шесть, – ответил я, взглянув на наручные часы.
– Шесть?! – смутился Оливье. – Они что, опаздывают?
– Да, сэр! – подтвердил Раламбу. – Уже почти на час!
Акробат стоял перед Оливье, пристыженно сутулясь. Глаз его задергался, и парень приложил к нему руку, чтобы остановить тик.
Пирсон нахмурился:
– Остальные-то яхты без опозданий прибыли?
– Нет, сэр, – ответил Раламбу.
– Нет? Тоже с задержками?
– Яхт не было, сэр. Ни одной.
5
Гольф-кар под монотонное жужжание двигателя мчал нас через рощу в направлении поселка.
– Если она так переживает из-за Хелен, почему же не отправилась на поиски вместе с вами? – спросил меня Оливье.
– Наверное, об этом вам лучше спросить у нее. Может, неотложные дела были.
Манера Пирсона задавать одни и те же вопросы раздражала меня.
Оливье отмахнулся:
– Чушь… Просто она – рассеянная курица без логики в словах и поступках. Хотя… Нобби, вы замечали, что женщины крайне редко становятся жертвами собственной пресловутой нелогичности?
Я пожал плечами.
Гольф-кар преодолел пригорок и выкатился на главную улицу поселка. Рыбаки в засаленных футболках и потертых джинсах с любопытством наблюдали, как мы с Оливье покидаем гольф-кар и идем к ним. В сравнении с лощеными физиономиями туристов лица тружеников моря казались грубоватыми. Щитовые домики, в которых жили рыбаки, были аккуратными, но, производили впечатление маленьких и не вполне основательных.
– Бедность – она, как постоянный насморк, – проговорил Пирсон, угадав, о чем я думаю, – а деньги –