Что бы ни писали завистники, все мы остались при своём. Они – при своём мнении, я – со своим Джеем.
Милана закрыла MacBook и встала с кровати, услышав оживление в коридоре. Отец Джея был в Нью-Йорке вместе с Кэмерон, прислуга передвигалась бесшумно, и звук шагов мог означать лишь одно – вернулся герой её грёз.
Джей решительно вошёл в спальню и вручил Милане букет страстно алых роз.
– Это тебе.
– Спасибо, любимый. Как сеанс? – заботливо спросила она, приняв букет.
Джей провёл традиционные два часа у своего luxury-психолога.
– Хотел Авентадор, но уже не уверен, – рассеянно ответил он.
– Оу, – выдохнула Милана, не зная, как реагировать на такие метания духа.
Неожиданно Джей поцеловал её руку и, глядя Милане в глаза, сказал:
– Мне казалось, что ты ничего не значишь в моей жизни, а сегодня я вдруг понял, что это не так.
Милана смотрела на него, не находя ни подходящих слов, ни эмоций. Она была попросту ошарашена таким внезапным и неоднозначным признанием.
– Джей…
– Я люблю тебя.
Он поцеловал её, прерывая поток мыслей. Розы, обречённые на увядание, багровели закатом, а постоянно возрождающиеся отношения Миланы и Джея встретили свой очередной рассвет.
Неспящая красавица, служа имиджу, стала тусовщицей
Хотела бы я посмотреть на нынешних клабберов лет так через пять-семь, как они будут гонять своих детей, пытаясь побороть в себе конфликт между внезапно пришедшей зрелостью, которая порой лишь видимость, и беспечностью юности, вытесненной навалившимися заботами и новыми социальными ролями, но прочно завладевшей подсознанием…
Ночь пульсирует в привычном духе безудержной безотчётности. Медленная музыка нас уже не берёт, здесь не подходит классика – лучше модный клубный «туц-туц». Какие чувства – такие ритмы. Эта жизнь – ускоренный ремикс однотипных дней.
Если еда монотонная, хочется сладостей. Клубы для меня – этакие специи, вкусовые добавки, пикантные пряности, созданные, чтобы бороться с однообразием жизни. Неспящая красавица уже давно стала тусовщицей, служа своему имиджу и вкусам возлюбленного.
– Хэй! Выглядишь потрясно!
Типичный нищий восторг. «Потрясно» и «O, мой бог» – здесь самые частые выражения восхищения, порочно точные в своей уместности. Несмотря на массивные кресты, висящие на шеях и тонущие в глубоких декольте, бог у каждого свой.
Вся наша жизнь, по сути, поклонение: у кого-то – еде, у кого-то – брендам, у кого-то – сексу, у кого-то – славе. Мы служим тому, на что тратим своё время и душевные силы. В наш век религия оказалась размыта маркетингом так, что кресты для многих – просто модный аксессуар, а вера – нечто само собой разумеющееся, лишённое вселенской важности и глубоких смыслов.
В центре наших