План превентивной войны отпал после того, как выяснилось, что ни Австрия, ни Пруссия, ни тем более Польша не примут участия в войне против Франции на стороне России и что в ближайшее время не удастся заключить мир с Турцией. Изменение политической обстановки заставило окончательно перейти к дальнейшей разработке оборонительного плана. «С общего совета», писал Барклай-де-Толли, решено было начать войну оборонительно[123]. Однако при разработке конкретного замысла встретилось так много трудностей, что до самого начала военных действий не удалось составить операционный план.
Во-первых, до марта 1812 г. все еще было неясно, как поведут себя Австрия и Пруссия, а от этого зависело расположение войск по западной границе и на Балканском театре. Тревожные сообщения Кутузова, а затем П. В. Чичагова о концентрации австрийских войск заставляли держать крупные силы на Дунае и выделять войска для прикрытия Киевского направления[124]. Наконец, до подписания договора с Турцией приходилось держать крупные резервы на Днестре.
Во-вторых, трудно было решить вопрос о выборе операционного направления. Из трех возможных направлений – Петербургского, Московского и Киевского – наиболее важным считалось первое. Вот почему особое внимание было обращено на укрепление Риги и других крепостей на Двине. Довольно большое значение придавалось Киевскому направлению, в связи с чем были приняты меры по реконструкции Киевской крепости, укреплялись Бобруйск и Мозырь. Московское направление считалось менее важным, и поэтому делалось весьма немного для укрепления Смоленска и Борисова. Только 8 апреля 1812 г. было предписано срочно приступить к укреплению Борисова, чтобы защитить эту коммуникацию и прикрыть формируемый там магазин[125].
При разработке оборонительного плана предусматривалось, что отступление не должно проводиться далее Западной Двины и Днепра. В объяснительной записке, составленной Барклаем-де-Толли в конце 1812 г., указывается, что было намечено «открыть отступное действие к древним границам нашим[126], завлечь неприятеля в недра отечества нашего и заставить его ценою крови приобретать каждый шаг, каждое средство к подкреплению и даже к существованию своему и, наконец, истощив его силы, с меньшим, сколько можно, пролитием крови, нанести ему удар решительный»[127].
Таким образом, Барклай-де-Толли имел все основания считать, что он действует по утвержденному плану, в соответствии с которым проводилось расположение войск и осуществлялась организация тыла.
Одновременно с июня 1811 г. в Главной квартире Александра I шла разработка так называемого плана Фуля. Собственно говоря, это был не план, а предложения, касающиеся способов ведения военных действий на первом этапе войны. В противовес мысли Барклая-де-Толли, что наступление должно начаться на втором этапе, после того как противник истощит свои силы, Фуль предлагал перейти к наступлению уже на первом этапе войны.