– Пока я проверил только часть записей и, естественно, сверил все со своей картотекой, – сказал Эдик. – Интересовали меня в первую очередь только возможные связи Горбачева с крупными валютчиками. Их нет, увы. Одна мелкота.
Насчет мелкоты Эдик прав. Нас должны интересовать только возможные связи Горбачева с крупняком. Вряд ли мелкий спекулянт или кто-то связанный с ним начнет палить из снайперской винтовки с глушителем.
– А может быть, через мелкоту можно выйти на крупных? – поинтересовался Ант.
– Ну, знаешь, таким методом можно пристегнуть к этой книжке целое адресное бюро.
Я подумал. Да, если уж основываться на этих записях, то надо исходить только из того, что есть в книжке. Так сказать, из общего характера записей. И не фантазировать.
– Так-таки ничего нет? – сказал я. – А неопознанные?
– Неопознанные, увы, не обещают ничего интересного. Хотя. – Эдик открыл лист, видимо уже хорошо ему знакомый. – Вот, смотри. Интерес, думаю, может представлять одна запись. Семизначный номер телефона. Двести четырнадцать – пять четыре – одиннадцать. Под ним имя и отчество: Вениамин Михайлович. Конечно, Вениаминов Михайловичей немало на белом свете. Но, понимаешь, в общем контексте книжки такого пижона, как Горбачев, это подчеркнуто уважительная запись. Думаю – она может говорить о какой-то серьезной, солидной связи. Единственное, пока неясно, какого города это телефон: московский, ленинградский, киевский?
– Выяснить это не так сложно, – сказал Ант.
– Не спорю. Выяснить фамилию абонента – да. Но кто он и каким был характер его связей с Горбачевым, посложнее.
– Тут много иногородних адресов, – сказал Ант. – Смотри, вот среди неопознанных: Гдов, Печорск, Валга. И все – небольшие городки у нас под боком.
– Скорей всего, это места для отдыха, облюбованные Горбачевым. Скажем, комната, которую можно снять, или что-то в этом роде.
– Но проверить?
– Ну проверить. – Эдик поморщился. – Если ты решил проверять все, что есть в этой книжке, на это уйдет год как минимум. Те же женские имена типа «Света» или «Линда». Конечно, и среди них можно что-то найти. Но серьезного – тю-тю, Ант. Вряд ли.
– И больше ничего нет? – спросил я. – Эдинька? Кроме Вениамина Михайловича?
– Есть. Вот видишь, запись: Зенов Григорий Алексеевич.
– Зенов, – сказал Ант. – Зенов. Где-то я эту фамилию слышал. Это, кажется, наш, таллинский?
– Угадал. Товаровед Центрального универмага. Когда-то гремел, был крупняком в мире валютного бизнеса. А потом завязал. Причем давно и прочно. Был крупный процесс, но… за примерное поведение во время следствия Зенов был осужден условно. С конфискацией, естественно. После этого уже долгое время ни в чем не замечен. Работает тихо товароведом