– Да. Вы знали такого – Горбачева?
– Горбачева… – Зенов нахмурился. Но испуга в этом его движении я не заметил. – Горбачева. А в чем дело?
– Григорий Алексеевич, я ведь вас не об этом спрашиваю. Так знали или нет?
Я мельком взглянул на Анта и понял, что Пааво сейчас спокойно, со всеми удобствами «ловит рыбку», то есть фиксирует малейшие, заметные и почти незаметные изменения в позе, жестах, мимике и словах Зенова. Вот почему хорошо работать вдвоем. Молодец Ант. Я сейчас могу вести разговор раскованно, свободно, с легкой душой.
– Ну, мало ли людей есть знакомых. Всех не упомнишь.
– Григорий Алексеевич… Ай-яй-яй.
– Ну хорошо, знаю такого. – Зенов отошел от полки. – Знаю. Это… мелкий спекулянт. Человек, о которого и мараться-то не стоит.
– И тем не менее вы марались.
– Ничего я не марался, было пару раз – книжки какие-то он мне доставал, и все.
Мне вдруг показалось – Зенов говорит правду. И все-таки я должен сейчас выспросить у него все о Горбачеве. Все, что он знает.
– Что вы вообще о нем знаете? Я имею в виду – может быть, он был связан с кем-то из крупных людей?
– Да почему я должен о нем знать? Ни с кем он не был связан. Не может такой человек быть всерьез с кем-то связан.
– А когда вы в последний раз его видели?
– Да уж и не знаю. Месяца два, кажется, назад.
Ант смотрел на меня, но я и без него понимал: пока эту тему лучше больше не трогать.
– Хорошо. – Я нарочно выдержал долгую паузу. – Григорий Алексеевич. Мы хотели вас попросить еще об одной помощи. Нас интересуют крупные вещи. Совсем крупные. Раритеты, драгоценные камни. Которые, ну практически, не имеют цены. И, так сказать, бесхозны. Плавают по кругу.
Зенов молчал. Я понял: он колеблется. Но почему? В чем дело? Типичный завязчик. Да и по приметам, и по всему ясно: «делами» он действительно уже не занимается.
– Григорий Алексеевич, я не понимаю. Вы не хотите нам помочь?
– Хорошо, я скажу. Вы слышали о пропавшей коллекции нумизмата Коробова? Серьезная была коллекция. В несколько тысяч монет. И почти все редчайшие. На подбор.
– Была?
– А вы как будто не знаете, что бывает с такими коллекциями? После смерти Коробова, насколько я понял, ее и след простыл. А где она, не знаю. Даже близко не знаю.
Что-то мне не понравилось в его голосе. И вообще мне не понравилась вся эта история с коллекцией Коробова. Но я понимал: Зенов больше ничего нам не скажет. Пора кончать.
– Большое вам спасибо, Григорий Алексеевич. Вы нам очень помогли.
– Ну что вы, не стоит. – Зенов, хмурясь, проводил нас с Антом до двери.
Выйдя на улицу, мы сели в машину.
– Ну что? – спросил я. – Есть хоть ощущения?
– Есть. – Ант помедлил. – Я его все время ловил. Просто – по сантиметрам и секундам. Ты что, не заметил?
– Заметил. И что ты выловил?
Ант долго молчал. Наконец включил мотор.
– Ничего. Ты знаешь, по-моему, за ним ничего нет. Только зря потеряли время.