– Давайте. – По наступившему за этими моими словами молчанию я понял: игру пора как будто бы заканчивать. Честно говоря, только сейчас мы с Антом, кажется, постепенно поняли: а дело-то типичный дохляк. И даже если не дохляк, тут есть над чем задуматься.
– И все-таки, Сергей Валентинович, что мы считаем? – сказал я.
– А вот что. Вот что мы считаем. Мы твердо считаем, что это нарушение валютного режима, – сказал Сторожев. – Говоря языком спекулянтов – фарцовка. Тогда расчет прост. Кто-то привез в наш город полмиллиона долларов, чтобы реализовать его с выгодой. Ант, что это значит – реализовать с выгодой?
– Ну… Примерно увеличить капитал в полтора-два раза.
– Выходит, у нас есть твердая уверенность, что где-то здесь, в районе Таллина, сейчас «плавает» вещь стоимостью примерно в полтора миллиона долларов? Так? Володя?
– Так, – согласился я.
– Ну, скажем, произведение искусства. Набор бриллиантов. Не знаю. Не мне вам объяснять, что это такое. Безусловно одно: полтора миллиона долларов – это реальный государственный интерес. Реальный. И мы с вами должны эту вещь выявить. Выявить и взять. Все. Володя, тебе ясно?
– Ясно, Сергей Валентинович. Яснее быть не может.
– Тогда поинтересуйтесь.
Сторожев протянул нам через стол три фотографии. Это были фото неожиданно застигнутых объективом трех разных людей на внешней прогулочной палубе одного и того же теплохода, скорей всего «Норденшельда». Я вгляделся. Да. Все три фото явно сделаны скрытой камерой. Каждому из людей на фотографиях было лет около сорока пяти – пятидесяти. После общего взгляда я постарался как-то разделить для себя эти три фотографии и, разделив, рассмотреть более подробно. На каждом фото внизу, в уголке, были, как обычно, высветлены трафаретом фамилия и имя. Хорошо, попробуем разделить. Хотя бы так – наспех, на первый взгляд. Вот этот, например, с подписью внизу «Нуазо Клод». Невысокий, черноволосый. Но глаза светлые, а взгляд этих глаз твердый. Сразу видно, что этот человек очень уверен в себе. Хорошо, пойдем дальше. Второе фото. Подпись – «Кунцль Апсолон». Стоит у трапа. Видимо, решил махнуть кому-то зонтиком. Этот близорук, пухлощек. Очки, кажется, с большой диоптрией. Такой – на вид, по крайней мере, – добряк-добрячок. Третий. Подпись – «Пачински Джон». Моложе остальных. Ему, скорей всего, лет сорок. Белобрысый, смотрит куда-то вверх. Интересно, что он там увидел? Чаек? Кажется, этот «Пачински Джон» сам похож на птицу. А впрочем, он элегантен. И очень даже.
– Смотрите, смотрите, – сказал Сторожев. – Смотрите внимательней. Задача на сообразительность. Если в нашем городе действительно есть вещь, для покупки которой иностранец рискнул привезти сюда такую сумму, то что он должен был сделать раньше? Сначала?
– Ну. – Я подумал. – Если по делу, он должен был сначала… скажем, за несколько месяцев… побывать здесь. Посмотреть эту вещь, так сказать, атрибутировать ее. То есть убедиться, что она стоит этих денег.
– Может быть, даже показать привезенному с собой консультанту, –