– Собирай вещи и готовься к отлету в конце недели. Об остальном позабочусь я. – Он был уверен, что одно ее имя позволит ему заключить выгодный контракт. Даже если она провалит роль, он все равно недурно заработает. И еще был ребенок. У него было ощущение, что девочка может ему пригодиться.
– У меня не слишком много денег. – Она решительно подняла голову, как будто бросая вызов своему позору. – Я продала свои драгоценности. Нам этого хватит, чтобы какое-то время продержаться на плаву. Но большая часть средств уйдет на оплату хорошей школы для Адрианны. Я знаю, как дорого жить в Лос-Анджелесе.
Да, ребенок определенно был ему на руку. Он понял, что ради дочери Фиби пойдет на все.
– Я ведь уже сказал, что позабочусь о тебе.
Он потянул за язычок молнии на спине ее платья.
– Ларри…
– Брось, милая. Покажи, что ты мне доверяешь. Я добуду тебе роль, поселю тебя в прекрасном доме, девочка пойдет в отличную школу. В самую лучшую. Ведь ты этого хочешь, не так ли?
– Да, я хочу, чтобы Эдди получила все самое лучшее.
– И ты тоже. Я снова окутаю тебя лучами славы. Если ты готова со мной посотрудничать.
«Какая, в сущности, разница?» – думала она, позволяя ему себя раздевать. Абду пользовался ее телом, когда хотел, ничего не давая взамен ни ей, ни Адрианне. А от Ларри она получит защиту и, возможно, немного любви.
– Милая, у тебя все еще великолепные сиськи.
Фиби закрыла глаза, предоставив ему делать то, что он хочет.
Глава восьмая
Филип Чемберлен прислушивался к свисту и стуку теннисных мячей, потягивая джин с тоником из высокого бокала. За три недели, проведенные в Калифорнии, он неплохо загорел, и белый теннисный костюм ему очень шел. Скрестив ноги в щиколотках, он сквозь зеркальные солнцезащитные очки смотрел на корты.
Дружба с Эдди Триуолтером Третьим не доставляла Филипу никакого удовольствия, но все неприятные моменты окупились приглашением в его загородный клуб. Филип прибыл в Беверли-Хиллз по делу, но понежиться на солнышке никогда не мешало. Поскольку он позволил Эдди разделать его под орех в последних двух геймах их матча, молодой американец находился в прекрасном расположении духа.
– Ты уверен, что не хочешь ланч, старик?
К чести Филипа, он даже не поморщился от обращения «старик», которое Эдди явно считал высшим проявлением дружбы у англичан.
– Я бы не против. Но мне уже надо бежать, если я не хочу опоздать на свою встречу.
– В такой день грешно думать о делах.
Эдди поднял на лоб свои очки с янтарного цвета стеклами. Тускло блеснули золотые часы на его запястье. Сверкнули в белоснежной улыбке зубы, брекеты с которых он снял всего два года назад. В украшенной монограммой кожаной теннисной сумке его ожидал пакетик первоклассной колумбийской анаши.
Будучи сыном одного из самых успешных пластических хирургов Калифорнии, он не работал