– Я думаю, очень трудно найти человека, который бы с вами не согласился. Возможно, когда-нибудь вы пойдете по ее стопам в Голливуд. Скажите, Ваше Высочество, можно ли надеяться на то, что вы еще появитесь на экране?
Фиби сделала глоток кофе, отчаянно пытаясь подавить тошноту.
– Мой приоритет – моя семья. – Она протянула руку под столом и коснулась пальцев Адрианны. – Разумеется, я счастлива, что меня сюда пригласили и что я смогу повидаться со старыми друзьями. Но тот выбор, который я сделала, как вы сами сказали, был сделан во имя любви. – Она посмотрела на Абду, встретившись с ним глазами. – Там, где есть любовь, женщина способна почти на все.
– Потеря Голливуда – это явный выигрыш Джакира. В Париже только и разговоров о том, что сегодня вечером вы наденете «Солнце и Луну». Это ожерелье считается одной из самых больших ценностей в мире. Как и все великие драгоценности, «Солнце и Луна» окружены легендами, тайнами и романтикой. Людям не терпится увидеть это знаменитое колье. Вы его наденете?
– «Солнце и Луна» – это подарок моего мужа к нашей свадьбе. В Джакире это считается ценой невесты. Своего рода приданым наоборот. После Адрианны это второй по ценности дар, который преподнес мне супруг. – Она снова посмотрела на Абду, и на этот раз в ее глазах затаился вызов. – Я горжусь этим ожерельем.
– В мире не существует женщины, которая сегодня вечером не будет вам завидовать, Ваше Высочество.
Продолжая сжимать ладошку Адрианны, Фиби улыбнулась.
– Я только могу сказать, что этого вечера жду с большим нетерпением, чем любого другого за все последние годы. Он будет сказочным. – Она снова встретилась взглядом с Абду. – Иншаллах.
Как Фиби и подозревала, отель они покинули в сопровождении двух телохранителей и водителя. Она уже одержала свою первую победу и была на седьмом небе от счастья. Остановившись у стойки ресепшена, она попросила отдать ей паспорт, в который была вписана и Адрианна в качестве ее несовершеннолетнего ребенка. Телохранители болтали рядом, в полной уверенности, что ее интересует какое-то шоу или услуги отеля, и не заметили, что служащий вернулся из своей комнатушки и вложил в ее ладонь документ в кожаной обложке. Она едва не разрыдалась от радости, и ее впервые за долгие годы охватила гордость за себя. Но она взяла себя в руки и ничем не выдала своих переживаний. Пока что у нее не было реального плана. Она руководствовалась лишь жгучей и свирепой решимостью. Рядом с ней на сиденье лимузина едва не подпрыгивала от волнения Адрианна. Теперь они по-настоящему находились в Париже, и от возвращения в отель их отделяло много увлекательных часов. Она хотела подняться на вершину Эйфелевой башни, посидеть в кафе, а еще ходить, ходить и ходить и слушать музыку города, которая звучала у нее в голове.
– Мы немного походим по магазинам. – У Фиби так пересохло во рту, что она с трудом отдирала язык от нёба. – Тут есть Шанель, Диор. Ты только погоди, Эдди, скоро ты сама увидишь эту изумительную одежду. Эти цвета,