– Три крови, – повторил рарог, гордый тем, что обладает превосходным слухом. – Что за бред он только что сказал?
Еще некоторое время он думал над этим, а затем перевел все свое внимание на мандрагор, копошащихся в горшках.
«Вы намного сильнее, чем кажетесь» – сказал он и эти слова запали ей в душу. Элин чувствовала, что способна на большее, что баночки с зельями и бинты – не то, чего она хочет от жизни на самом-то деле. В ней много магии, и, научись она управлять ею, ни Хедрик, никто либо еще ей не будет указом. «Если алакс может быть таким сильным, почему я не могу?» – спрашивала она себя. «Ты никогда не будешь столь же сильна, как и он, – отсекала та девушка, что не верила в себя. – Он умнее, старше и хитрее тебя. К тому же черная магия всегда была сильнее светлой, ведь разрушать легче, чем строить. Ты превратишься в его очередную жертву, не более». «Это неправильно, – не соглашалась Элин, готовая рискнуть. – Ну и что, что он старше, что умнее? Глупости. Сила не в этом. Я не хочу допустить, чтобы его власть дошла до Дакоты и убила ее. Если Хедрик причинит вред хоть кому-нибудь из моих друзей, я обещаю, я наплюю на все законы Эйлиса и убью его». «Алакс там, в своей цитадели в сердце убитого града, окруженный тысячами бессмертных воинов, – прошептала Элин, превращая свою сильную часть в нечто. – Никто из живых не видел его, ты его не видела. Ты его не знаешь». «И он меня! – подхватила девушка. – Он не знает, что в этом мире есть еще один волшебник, внезапность – мой конек».
– Как ты думаешь, Юлий, кто я? – спросила она, забрасывая еще одну щепотку листьев папоротника в пылающий котел. Юлий Септимус, разбирающий только что принесенную им корзину с лесными травами, был как никогда задумчив. Очки съехали ему на самый кончик носа, кудрявые седые волосы торчали в разные стороны, словно после неудавшегося эксперимента, зеленый халат как-то странно свисал с его плеч и готов был вот-вот лопнуть.
– Ты целительница, Элин, причем необыкновенная целительница, умелая, красивая и все схватывающая на лету. За всю мою четырехсотлетнюю жизнь у меня было немного учеников, но могу с уверенностью сказать, что ты – лучшая из них.
Элин покраснела.
– Ну, хватит, Юлий. Ты меня сильно выхваливаешь. Уверена, что в мидгарде найдутся целители намного искуснее меня. У них у всех есть своя цель – спасать гардвиков, они знают, чего хотят и что уготовано им судьбой, а я… Видхи для меня закрыта. Я каждый день спасаю жизни другим, жизни, которые уродуются другим, таким же, как и я, волшебником. И от этого все становится еще запутаннее. Почему такое случается? Отчего мы, маруны одной крови, свершаем такие разные поступки?!
– БАХ! – что-то вспыхнуло в котле. Элин ахнула и принялась сильнее мешать зелье поварешкой. Сильфы, парившие над потолком, со страху попрятались в кухонной посуде.
– Такое