«Нет, все это «здесь», все слишком близко. Уходить надо, как на радиоволнах, на другой план. Дальше, выше…»
И я вдруг застыла прямо посреди дороги, потому что неожиданно поняла – как.
Поход к Лагерфельду, который из-за инцидента с Тайрой не жаловал меня в гости, стал настоящим испытанием. И всю дорогу, пока я раздумывала, как рассказать ему о моей просьбе, глухо и испуганно колотилось в груди сердце.
«Все это слишком рискованно. Вот только, если не попробовать, уже через час начнутся «жертвы».
Выбирать не приходилось. Прыжок на мокрое крыльцо; звонок в дверь. И шаги за дверью.
Мы сидели в его кабинете: я хмурая и мокрая, готовая к боевым действиям, а док непривычно молчаливый, настороженный.
– Ты, правда, веришь, что я могла сказать ей такое? Своей подруге?
– Я слышал. Я был в той комнате.
– Это была не я.
И долгий взгляд друг другу в глаза. Тяжелый вздох после.
– Ладно. Говори, чем я могу тебе помочь?
Он не верил мне – точнее, верил, но не до конца – не мог уложить в голове поведение меня «той» – ложной – и «этой», которая сидела теперь перед ним.
– Мне нужно от тебя большое одолжение. Большое.
– Я слушаю.
– Погрузи меня в искусственную кому.
Он смотрел на меня долго и тяжело, а молчание в продолговатой комнатушке с двумя кушетками – местной операционной – сделалось свинцовым.
– Ты понимаешь, о чем говоришь?
Я сглотнула. Как зябко внутри, как неуверенно.
– У меня нет другого выхода.
– Зачем, Ди?
– Не могу объяснить.
– Нет, будь добра. Меня Дрейк за такое по голове не погладит.
– Он… разберется.
Мне приходилось с осторожностью сапера подбирать слова.
Свет, льющийся в единственное окно «операционной» из-за непогоды сделался тусклым и серым, но Лагерфельду не требовались ни лампы, ни инструменты, чтобы лечить.
– Сейчас. Не тяни. У меня нет…
– Бернарда, искусственная кома – состояние, когда астральный план полностью отрывается от физического, и возвращение может не пройти гладко. Грубо говоря, ты можешь потерять способности. Все тонкие тела во время комы разъединяются, иногда процесс носит необратимый характер.
– Знаю. Но нет времени.
– Нет, на такое мне нужно разрешение от Дрейка.
– Да не будет у тебя разрешения от Дрейка! Он не успеет вернуться.
Я впервые смотрела на Стива с металлической тяжестью в глазах. Как на войне, как на полевого врача, которого просила отрезать себе руку.
– Нет времени, слышишь меня? Нет. Времени, – повторила с паузой между словами. – Иначе бы я не просила.
И человек, привыкший к стрессовым ситуациям, к увечьям, к постоянным стонам больных и раненых, нервно сжал лежащие на коленях