Николай II предпринял было попытку уладить дело миром, отправив кузену Вильгельму II телеграмму с предложением передать австро-сербский вопрос в международный третейский суд в Гааге, но Австро-Венгрия уже объявила войну Сербии, обстреляла из тяжёлых орудий Белград, и кайзер не ответил. Россия 30 июля начала всеобщую мобилизацию. Германия выставила России ультиматум о прекращении призыва в армию к 12 часам 1 августа; а поскольку требование было заведомо неприемлемо, объявила войну. Петербург кипел. Царь порывался взять командование армией на себя, но Совет Министров отговорил его. Верховным главнокомандующим был назначен великий князь Николай Николаевич, которого уважали в военных кругах и в столице, и все ожидали его назначения. Толпы народа всякого звания и положения ходили по улицам с флагами и царскими портретами и пели «Спаси, Господи, люди Твоя», кричали бесконечное «Ура».
Одновременно в Константинополе Германия подписала секретный договор об альянсе с Турцией. Италия на тот момент колебалась и объявила о нейтралитете. На следующий день Германия оккупировала Люксембург и потребовала от Бельгии пропустить свои войска, а следом объявила войну Франции, обвинив её в нападениях. На четвертый день войны, вопреки протестам Великобритании, германские войска вторглись в нейтральную Бельгию. В этой связи Великобритания объявила войну Германии и послала экспедиционный корпус на материк в помощь Франции; вместе с тем направила военные корабли в Северное море, в Ла-Манш и Средиземноморье с целью морской блокады государств Центральной Европы. В патриотическом угаре в Санкт-Петербурге толпа разгромила и подожгла немецкое посольство, посол спешно выехал из России. Громили немецкие лавки. Черногория объявила войну Австро-Венгрии 5 августа. Австро-Венгрия объявила войну России 6 августа; Сербия и Черногория следом объявили войну Германии. Через несколько дней Франция и Великобритания объявили войну Австро-Венгрии. Шовинистический морок накатил на Европу, как пандемия. Правительства противоборствующих сторон заявляли, что поступают согласно чаяниям своих народов, и винили друг друга в развязывании войны. Граждане разных стран спешили записаться в добровольцы и отправлялись на фронты в националистическом опьянении, как на праздник, под звуки маршей и велеречивых напутствий. И хотя газеты писали, что европейская война едва ли будет продолжительной, что, по опыту предыдущих