– Что это, Вы милая, заснули в храме, что ли? Нехорошо. И не молитесь. Я смотрю, даже свечку не взяли. – рядом со мной раздается укоризненный голос.
– А у меня денег нет. – виновато отвечаю я старушке, явно из» бывших».
– Держите, Господь велел делиться. – она вкладывает мне в руку свечу. Поставьте, куда душа попросит.
Я ищу глазами образ Богородицы. Служба закончилась и в храме становится свободнее. Вот и икона «Всех скорбящих радости», к которой я решаю поставить свою свечу. Долго-долго, смотрю в глаза Божьей Матери и прошу ее помощи. Кажется, еще чуть-чуть, и я получу ответ на свой вопрос, зачем я здесь. Вокруг темнеет, голоса людей становятся все глуше. Я смотрю в глаза Богородицы и не могу оторваться. Вдруг, что-то горячо обжигает мои пальцы, я вздрагиваю и прихожу в себя.
– Мара! Ты чего тут стоишь? – в приоткрытых воротах гаража Пэр с привычной сигаретой в руках.
С крыши срывается большая капля воды прямо мне за шиворот. Я опять вздрагиваю. Рука, которой я сжимаю дужку гаражного замка, совсем мокрая. С недоумением смотрю на свои пальцы, которые только что держали свечу. Вот и след от горячего воска. Значит, все это было: Даня, Иван Павлович, Преображенский собор и я со свечкой в 1936 году. Только вокруг опять декорации 1976 года.
– Я… – вспоминаю – Я, кажется, ключи от дома забыла. – говорю я.
– Ну позвони или постучи, как обычно в дверь. Там народу на кухне полно, откроют. Я пришел с работы, а жрать нечего. Дома две бабы, а в холодильнике даже масла нет. Ты вот на каникулах, могла бы и сделать что-нибудь, эгоистка! —стал наливаться злостью Пэр.
– Хорошо. Я сейчас что-нибудь быстренько приготовлю. Поднимайся через полчасика. Пироги мы конечно с Варей утром доели, но это дело житейское. Так что, «нечего кричать и капризничать» – цитирую я Золушку из старого фильма. Как-то вдруг я перестаю бояться дурного настроения Пэра. Он это чувствует и замолкает.
– Да ладно, Кира, чего ты на девчонку взъелся? Ну пошла погулять, так, когда ей еще гулять-то, как не сейчас? Пошли еще по граммулечке примем, и все будет тип-топ. Правда? – выглянул из-за плеча Пэра его приятель Маржа. В зубах у него так же неизменная сигарета. Маржецкий, или Володечка, или Маржа был хорошим знакомым по гаражу, а затем и другом Пэра. Он обладал взрывным темпераментом, громким голосом, чувством юмора и, что очень по-мужски, любовно-снисходительным отношением к женщинам.
Свою жену Леночку он баловал, в отличие от Пэра, который не умел заботься о своих близких. Жаль, что и Пэра, и Маржу, в конечном итоге убью именно сигареты. Но до этого еще далеко.
На коммунальной кухне полно соседей. Дверь мне открывают сразу, и больше никто на меня не обращает