Успокоившись от смеха, Нюрка посочувствовала Насте.
– Тебе, Настя, с братом не повезло, мало того, что урод, еще и продажная шкура, потому его в деревне ненавидят! А мой брат… красивый, высокий и скромный, где он теперь, жив ли? Последнее письмо получили от него в сорок третьем году. Описывал, как немцы наших раненых солдат расстреливали, короче добивали! А брат мой догадался, положил сверху себя мертвого солдата, только это его спасло.
– Где же мой Ваня? – думала Мария, – что с ним, помнит ли еще меня?
– Ты что загрустила, Мария? – Нюрка обняла ее, – не грусти!
– Не грущу я, просто вспомнила своего Ваню. Помнишь, я показывала тебе его фотографию?
– Как же не помнить? Как сейчас вижу, красавец!
– Ты, Нюр, рассказала о своем брате, что весточку прислал, дал о себе знать, а я видно, никогда не узнаю! – на ее глаза накатили слезы.
– Кто знает, пути Господние неисповедимы, не грусти! – она посмотрела в ее влажные глаза, – ну это, Мария, лишнее, слезами горю не поможешь! Ты лучше скажи, что делать будем, ждать, когда подвезут пшеницу, или домой отпустишь?
– Сегодня уже нет, может, к утру подвезут.
– Так что, можно домой сбегать? – Нюра умоляюще смотрела на подругу уставшими глазами.
– Нюрочка, я тоже очень хочу увидеть дочку, да и отец болен, маме с ними тяжело, а я ничем помочь не могу!
– Мария, не хочешь ли ты сказать, что мы будем всю ночь ждать зерно?
– Нюр, а трактора на кого оставим? Без сторожа нельзя! Трактористы с других отделений разберут их по частям или вовсе, перегонят на свои поля, докажи тогда, что это наш трактор! Давайте решим, кто останется, – она обвела взглядом мазутные лица девушек.
Девушки отвернулись от неё, смотрели в сторону деревни.
– Понятно, все хотим домой, – спокойно сказала она, – и мне тоже хочется на дочку взглянуть, но без присмотра оставить трактора нельзя!
Девушки промолчали, переглядываясь друг на друга.
– Вижу, ни у кого нет желания остаться!.. Ну, что же, тогда остаюсь я! Нюр, ты, пожалуйста, зайди ко мне домой, узнай, как отец, дочку нашу поцелуй, и отнеси ей гостинчик! – она достала из кармана пиджака не большой узелок, – здесь не много жареной пшеницы, угости её.
– Хорошо, подруга, зайду, все узнаю и родителям расскажу о тебе и гостинец дочке отдам!
Шурка «мосол» подошла к Марии, и как-то странно посмотрела на нее.
– Шур, ты хочешь остаться вместо меня или со мной?
– Нет, я просто хотела спросить, ты правда не пойдешь домой?
– Правда, но я не останусь до утра, как стемнеет, уйду домой.
– И правильно! Оставаться одной в поле нельзя, могут и волки напасть!
– Все может, быть! Но я же сказала, не останусь до утра!
Шурка улыбнулась, и ее большие черные глаза заметно заблестели.