Они говорят мне не переживать по этому поводу. Томас замечает, что это была ерунда, а Кармель отпускает шутку про загарпуненную щуку. Они реагируют так, как положено лучшим друзьям, и совершенно неожиданно я чувствую себя полной скотиной. Надо привести голову в порядок. Надо привыкнуть к тому факту, что я никогда больше не увижу Анну, прежде чем кто-нибудь по-настоящему пострадает.
Глава 3
Ох уж этот смех! В сотый раз он прокручивается у меня в голове. Это был ее голос; Аннин голос, но звучал он безумно и пронзительно. Почти отчаянно. А может, это просто потому, что я слышал его исходящим из пасти мертвеца. А может, вообще на самом деле не слышал…
Резкий треск заставляет меня моргнуть и опустить взгляд. Одна из маминых белых свечей «на ясность» валяется разломанная пополам у моих ног, уткнувшись в большой палец. Я паковал их в коробку, чтобы отвезти к Морврану в магазин.
– В чем дело, сын мой? – Эта ее полуулыбка и вскинутая бровь. – Что отвлекло тебя настолько, что ты ломаешь наши средства к существованию?
Нагибаюсь и поднимаю половинки свечи, неловко совмещая обломанные концы, словно они сейчас волшебным образом срастутся. Почему магия так не работает?
– Прости, – говорю.
Она встает из-за стола, где привязывала бирки, забирает у меня свечу и нюхает ее:
– Нормально. Эту мы просто оставим себе. Они ведь одинаково работают, что целые, что нет. – Она проходит к окну и кладет свечку на подоконник над раковиной. – А теперь ответь мне на вопрос, детеныш. В чем дело? Школа? Или то твое свидание прошло лучше, чем ты притворяешься? – Вроде и поддразнивает, но лицо светится надеждой.
– Обломись, мам.
Было бы довольно легко сказать, что все из-за школы. Или что я замечтался. Наверное, так и следовало поступить. Мама тут счастлива. Когда выяснилось, что убийца моего отца обретался на чердаке дома и сожрал ее кота, я думал, она заставит нас переехать. Или сожжет дом дотла. Но она не стала. Вместо этого она обжилась тут и сделала это место нашим в большей степени, чем любое из съемных жилищ, где мы кантовались с тех пор, как погиб папа. Все выглядело так, словно она этого почти ждала.
Полагаю, мы оба ждали чего-то такого. Потому что теперь все кончилось. Закрыто.
– Кас? Ты хорошо себя чувствуешь? Что-то случилось?
Выдаю ей лучшую из своих ободряющих улыбок:
– Ерунда. Просто похмелье.
Она хмыкает и вынимает из ящика коробок спичек:
– Может, тебе стоит зажечь эту свечку для ясности? Избавиться от паутины.
– Точно, – хихикаю я и беру спичку. – Заклинание сначала произнести не нужно?
Она машет рукой:
– Слова не всегда обязательны. Просто нужно знать, чего хочешь.
Она тычет меня в грудь, и я зажигаю спичку.
– Ты отвратительно играешь, – говорит мне Томас с другого конца дивана.
– Ну и что, это же просто пакман[4], – отвечаю я, а тем временем мой последний чувак врезается в привидение