Местные его потом нашли и похоронили здесь неподалеку. Погода, как сейчас была, солнечная, тихая. А потом уже остальное кладбище сюда перенесли. Вот так вот.
– Вам историком надо быть, – с улыбкой сказала она. – Столько знаете.
– Работа у меня такая: все знать и помнить. К тому же, если не помнить ничего, то и дальше ничего не будет. Поэтому то, что сюда пришла, это ты умница. Не все сейчас так делают… Вот мы и дошли, видишь, в той стороне выход, – он указал рукой в сторону, где заканчивались деревья.
Она посмотрела в ту сторону, увидев вдалеке въездные ворота, сказала «спасибо» и повернулась к спутнику, чтобы попрощаться. Но его уже не было. Видимо, дела заставили его быстро удалиться.
8. У воды
Весна уже ощущалась в полной мере, и гулять в такую погоду было особенным удовольствием.
Ее всегда тянуло в этот парк, а сегодня тяга была больше обычного.
Надо признать, что место это приятное и даже в какой-то степени уютное. Парк составляли хвойные деревья, и он совершенно незаметно перетекал в необъятный сосновый бор. Где проходила граница между ними, никто толком сказать не мог. Это были части общего организма, большого, зеленого и флегматичного, придавшего своим существованием особое очарование ее городу.
Гулять между деревьев было приятно в ясные дни, когда их стволы заливал солнечный свет, от чего те становились янтарно-рыжими или цвета гречишного меда, смотря как падало освещение. Прибавьте сюда шум зеленых игольчатых шапок высоко над головой и особый, ни с чем не сравнимый, запах… Наверное, любому, кто хоть раз побывал в сосновом лесу, хочется возвращаться туда снова.
Особое очарование этому месту придавали карьеры. Когда город был совсем небольшим, в них добывали то ли гранит, то ли другую горную породу. Но все давно забросили, и карьеры заполнила вода. Они превратились в маленькие, глубокие пруды с обрывистыми, даже скалистыми берегами, вокруг которых толпились вековые сосны, свидетели их рождения и преображения.
Около одного из таких прудов она остановилась. Присела на край и стала смотреть на воду. Мысли она отпустила, так что они лились сами собой.
Она размышляла о воде, о том какая это странная вещь. Текучая, игривая, непостоянная. Но как легко она все смывает и ничего не держит в себе. Грязь оседает на дне, и вода уже снова она прозрачная и гладкая как стекло. И еще никогда не знаешь, что внутри. Одна загадка. И у нее на душе загадка. Вроде все прозрачно, понятно, но есть что-то, не дающее покоя.
Так думала она, а точнее, давала своим мыслям возможность протекать в голове, глядя на поверхность пруда. Своего отражения она не видела – вода была темной из-за недостатка света в лесу.
Неожиданно что-то заставило очнуться от наваждения и осмотреться по сторонам. Ничего вокруг, на первый взгляд, не изменилось. Разве что за ней, чуть сбоку метрах в двух стоял парень лет двадцати. Худощавый, с длинными, забранными в хвост волосами. Ролевик или металлист –