Летние истории абсолютно другого рода. Да и летняя любовь совсем не та, что весной. В ней больше физиологии и приземленности. Рестораны, отдельные номера, зовущие глаза, чувственные губы. В летней любви есть что-то от древнего Рима – изощренно-развратное. А иногда… Иногда в ней замешаны даже деньги, что вообще-то для любви не характерно.
Осенние истории, как правило, печальны. Почему – сказать трудно. Возможно, в них слишком много расставаний. А также ревности и измен. Или, может быть, дождь, лужи и порывистый ветер действуют на человека угнетающе. Недаром осень – время похорон и траурных маршей.
И, наконец, истории зимние – самые странные из всех. В них всегда присутствует элемент потусторонности, хотя начинаться они могут весьма прозаически, ничем не предвещая последующих драматических событий. Например, в 38-м отделении милиции или в инфекционной больнице, а иногда даже в ломбарде.
Поэтому если какой-нибудь заурядный конторский служащий вдруг начинает весной высоким контральто петь неаполитанские песни, летом предаваться плотских утехам в бане или бассейне, осенью стреляться на дуэли и сносить скандалы собственной супруги, пытаясь увернуться от летящей в голову посуды, то зимой он может запросто превратиться, например, в крысу, или головоногого моллюска. Или еще во что-нибудь совершенно невероятное.
Вопрос о природе зимних превращений труден и малоизучен. Хотя, ей богу, вопросы каких превращений изучены хорошо? Однако, есть предположение, что причиной этих необычных событий является огонь… который горит в камине. Или просто в печке на даче. А огонь, как известно, рождает всяческие видения, тем более в человеческом сознании, погруженном в долгую зимнюю спячку. Ведь зима – это длинная ночь года.
Однако и среди зимних историй есть совершенно особенные. Это рождественские истории. В такой истории, наш славный конторский работник после долгих любовных переживаний и семейных скандалов, уже превращенный в крысу, или моллюска, затем обязательно перевоплощается, например, в рыцаря Ланцелота. Которым, кстати сказать, он и был до того, как стал этим злосчастным бюрократом. Или крысой. То есть он, наконец, становится самим собой. А когда человек становится самим собой, это уже, извините, никакое не волшебство, а самое нормальное и даже необходимое дело. Ведь что в жизни может быть нормальнее и естественнее, чем быть просто самим собой? Поэтому, несмотря на всю удивительность происходящего, любая рождественская история – это чистая