Мальчику было лет четырнадцать. Черты лица его были совсем детскими, как будто девичьими.
– Да, – сказал старик, чуть улыбнувшись. – Я тоже вижу ее, хотя уже хуже тебя. Но про каждый из существующих предметов можно что-то сказать. Помнишь сказку, где трое слепых пытались узнать, что такое слон? Один взял слона за хобот, другой за ногу, третий за хвост. И каждый говорил, что у него в руках и есть настоящий слон.
– Помню, – сказал мальчик.
Через овальное окно в зале медресе, где дети познают премудрости Корана, было видно небо и высокий голубой минарет.
– Про точку ничего сказать нельзя, – продолжал старик, – кроме того, что она есть. Её нельзя описать. Ей ничего не принадлежит. У неё нет ни хобота, ни ног, ни хвоста.
– Да, – сказал мальчик. – Если бы у нее был хвост, она была бы буквой.
– Теперь проведем из этой точки луч, – продолжил старик и уверенной рукой провел из точки тонкую прямую линию.
– Луч уже есть, – сказал он. – Он имеет направление. Но его еще нельзя измерить, потому что он уходит в бесконечность. Поэтому его тоже как бы нет. Ведь мы ничего не можем сказать о бесконечности.
– Почему? – возразил мальчик. – Бесконечность – это очень много.
– Очень много воинов у эмира, – сказал старик. – А звезд на небе еще больше.
– А есть что-то, чего больше чем звезд на небе? – спросил мальчик.
– Да, – сказал старик. – Мыслей у Аллаха.
– На сколько мыслей Аллаха больше, чем звезд на небе? – спросил мальчик.
Старик усмехнулся.
– Мне нравится твой вопрос, – сказал он, – потому что на него нельзя ответить. Мыслей у Аллаха бесконечность. Но эта бесконечность превращается в одно. В его волю. Одно же меньше, чем любое количество. Но в то же время больше. Потому что в нем есть все. Поэтому луч, уходящий в бесконечность – это таинство. Он помолчал немного, глядя на мальчика, затем продолжил: – Но сегодня нам не нужны тайны. Поэтому мы уничтожим тайну и сломаем луч, – с этими словами он загнул луч на пергаменте под прямым углом. Затем еще и еще. В результате на листе появился квадрат.
– А квадрат существует? – спросил мальчик.
– Да, – ответил старик. – Только он никуда не ведет, – с этими словами он разделил квадрат на два треугольника. Затем, не отрывая перо от пергамента, удвоил появившиеся фигуры, наложив их на первоначальные, но уже под иным углом, отчего возникла новая конструкция, похожая на сложную многоконечную звезду.
После этого он обмакнул калан в глиняный сосуд и, не задумываясь, повторил появившуюся звезду, частично наложив её на первую. Отчего конструкция ещё больше усложнилась, и тот первый луч, из которого выросло это странное асимметричное сооружение, окончательно потерялся в сложном переплетении линий.
Мальчик внимательно смотрел на сухую, бледную руку старика, которая двигалась легко и безупречно.
Старик же спокойно повторил многоугольную звезду со множеством