свое отражение в первую очередь в обилии древних выработок-копей в местах нахождения самоцветов. Такие выработки известны на месторождениях раухтопаза (дымчатого кварца) – Горихо и Дзун-Баин в Хэнтэйском хребте к северо-востоку от Улан-Батора. Здесь китайские старатели издавна добывали дымчатый кварц и черный кварц (морион) для изготовления очков, защищающих от света. Отражается это и в многочисленных географических названиях гор, местностей, селений, таких как
Оюу-Тологой (Бирюзовая гора),
Хувт-Хундэй (Янтарная долина, названная так благодаря находкам янтароподобного благородного змеевика),
Эрдэнэтийн-обо (Драгоценная гора) или
Эрдэнэ-Цогтын-обо (Гора драгоценного пламени, названная так из-за красочного рисунка в окаменелом дереве, напоминающем языки пламени). Эти примеры можно было бы продолжить, но и этого достаточно, чтобы понять, что самоцветы Монголии с давних времен привлекали внимание населявших ее народов – хуннов, тюрков, монголов. Тем не менее происхождение многих камней и история их разработок долгие годы были неизвестны. И только в 1968 году в Монгольской народной республике обратили внимание на щедрые природные богатства самоцветов. При министерстве топливно-энергетических ресурсов и геологии была создана специализированная геологическая экспедиция с интригующим всех названием
Унгут Чулуу («Цветные камни»). В ее задачи входили поиски, разведка, добыча и обработка камней, как ювелирных, так и поделочных. А полем деятельности этого уникального геологического подразделения была вся территория республики с расстояниями более 2000 км по широте и 1000 км по долготе – от бескрайних просторов великой пустыни Гоби до обширных горных хребтов Хэнтоя, Хангая и Монгольского Алтая.
Мне посчастливилось в семидесятых годах застать самый разгар этих работ и принять участие в открытии многих замечательных монгольских самоцветов – сапфирина, родонита, граната-пиропа, хризолита, лунного камня и других. Надо сказать, что монгольская природа, создавая свои удивительные творения – самоцветы, явно отдала предпочтение камням красных и желтовато-золотистых тонов. Они словно впитали в себя яркость монгольского солнца, жар расплавленных песков Гоби и неукротимый огонь подземных глубин. Таковы красные гранаты – пироп и альмандин, которыми вправе гордиться Монголия. Это удивительный по своим оттенкам сердолик-карнеол: то ярко-красный как степные цветки-«жарки», то густо-красный и прозрачный, как рубин, то красновато-оранжевый, подобный огненному опалу. Это желтые агаты-ониксы и солнцеподобные сердолики, розовый, как утренняя заря, родонит и разнообразная по цвету яшма.
А вот зеленым камнем природа, казалось, обделила Монголию. Мы долго и безуспешно искали самый излюбленный на востоке самоцвет – нефрит, но он так и не открылся. А есть ли в Монголии амазонский камень? Долгое время его тоже не находили, пока не встретили в Жанчивланском массиве. Среди гранитов, слагающих этот массив, геологи увидели небольшие пегматитовые жилы, содержащие запорыши (пустоты) с кристаллами горного хрусталя и полевого
