Однако вопрос о церковных реформах, бурно обсуждавшийся в прессе, не претворялся в жизнь, созыв поместного собора был отложен императором на неопределенное время, между тем как революционный кризис глубже и глубже захватывал страну, Осенью 1905 г, начался второй этап в развитии русской революции, коренным образом повлиявший и на деятельность группы «32-х»,
Союз церковного обновления
Воссоздать картину взволнованной революцией России позволяют письма, адресованные прот. Иоанну Сергиеву (Кронштадтскому). Массовый поток писем и телеграмм «всероссийскому батюшке» с описанием революционных событий начинается осенью 1905 года.
Так, 24 сентября Л. А. Тихомиров пишет о. Иоанну о тяжелых днях в Москве[162]; 12 октября свящ. Василий Левицкий телеграфирует о том, что уже вторые сутки находится «в положении жертвы» из-за забастовки железнодорожных рабочих [163]; 23 октября Ситников из Кременчуга сообщает, что городские беспорядки помешали ему своевременно поздравить батюшку с днем ангела[164].
Тревожные известия поступают с разных концов страны. Так, монахини Иоанно-Богословского монастыря г. Золотоноша Полтавской губернии Зинаида, Рафаила и Ефросинья в письме от 30 октября 1905 г. сообщают о. Иоанну: «В 10 верстах от нашего монастыря утром того же 18 – го октября бунтовщики ворвались в селение Коробовку и тамошних жителей 23 души молодежи пристали к бунтовщикам. А полицейские от страха убежали. Эти схватили станового и связали ему руки назад и все погоны на нем оборвали и били его и ребро ему переломили и связанного его до полиции вели в нижнем только белье, и плевали на него и говорили будет вам пановать, напились нашей крови, и мучили его как Спасителя… А сами вся… толпа пришли в г. Золотоношу разбивать. Хотели святителя Николая церковь спалить. Но общество золотоношское не допустили»[165].
Характерна реакция на бунт представителей церкви, в данном случае монахинь Золотоношского монастыря: «…мы все не спали, и плакали, и молились в отчаянии. вот когда приходит всему и во всем конец. но Господь и Божия Матерь нас в кругу пока еще покрывает, и за вашими святыми молитвами нас Бог еще хранит»[166].
События воспринимаются в апокалиптических тонах и, следовательно, не предполагают ни анализа, ни активного противодействия. Только Господь может защитить своих чад от разбушевавшейся стихии зла. Этот же принцип отношения церкви к революционным событиям формулирует в своих воспоминаниях митр. Вениамин, опираясь на личный духовный опыт. Во время летних каникул он стал свидетелем поджога помещичьих усадьб в родном краю, и как ответ на тревожные духовные вопрошания ему пришли слова из Писания «надлежит всему этому быть»:
«И что ты особенно этим терзаешься? Разве же ты управляешь миром: есть Бог, Который всем правит, на Него и положись. И всякий делай свое дело. Довольно