И тут я увидел, как Толя улыбается – впервые за последний месяц.
– Хочешь, пойдем вместе? – предложил он. – Подожди, я сейчас!
Странно немного – когда я показал Тольке землянку, он ее назвал погребом и даже объяснил почему: дверь замаскирована в склоне небольшого холма, от нее вниз идут ступеньки к небольшой комнатке с обшитыми бревнами стенами и потолком. Может, где-то он и прав. А я считаю, что если находится в земле – значит землянка!
Если б это место нашел кто-нибудь другой, тут можно было бы здорово играть в разбойников или в партизан. А мне и в голову не пришло показать ее еще кому-нибудь, кроме Тольки. Не до игр тут было. Внутри сама собой возникала какая-то серьёзность. Где-то здесь проходила граница между обычной жизнью и Тайной.
Почти все пространство маленькой комнатки занимал стол и две лавки вдоль стен. На столе – огарок свечи и прямоугольный след на месте, где раньше лежала Книга. Снаружи сильно дуло, а внутри было тепло и уютно. Мы зажгли свечку очень вовремя – ветер тут же захлопнул дверь. Я положил Книгу на место.
– Честное слово, я не знаю, почему ее взял! Случайно нашел дверь в эту землянку, увидел, что здесь никто не живет, а на столе лежит она, Книга! Ты же знаешь, я никогда не брал чужого! А тут само как-то получилось…
– Кстати, – говорю, – ты заметил, что землянка-то не жилая, но пыли в ней нет. Вообще!
– Это колдовство, я точно знаю, – ответил Толька. – Я научился его видеть.
– Как это?
– Ну, могу посмотреть на что-то и сказать – есть в нем колдовство или нет. Например, здесь, – он прищурился и повел рукой, – заколдованная свечка. Дверь тоже – поэтому, наверное, я ее не заметил снаружи…
– Но я же заметил!
– А может, ее должен был увидеть именно ты?
Я не нашел, что ответить.
– Кстати, а как ты нашел это место?
Я почувствовал себя ужасно неудобно, лицо моментально стало горячим. Но выкручиваться было бесполезно – рано или поздно он все равно бы спросил.
– Я на скобу двери рукой наткнулся…
– Лежал на траве за кустами? Ой, а покраснел-то как! Что, подсматривал за девчонками на речке? Наивный! Это городские могут раздеться, чтобы искупаться, а наши девчонки еще больше одеваются, чтобы в воду залезть!
– Да, я это заметил!
Так смешно вдруг стало, что тут же забылось смущение и неудобство.
Толя снял очки, поправил замотанную изолентой дужку и хотел надеть снова, но остановился и положил их на стол.
– Знаешь, мне больше не нужны очки. Я теперь и без них прекрасно вижу. Или ты меня так здорово вылечил, или колдовское видение помогло… Сначала думал их разбить или поломать – знаешь, как в кино, – да жалко стало. Столько лет я в них ходил!
Мы снова замолчали.
Я вздохнул. Просить прощения всегда неприятно. Но гораздо хуже постоянно чувствовать себя виноватым.
– Прости меня, пожалуйста, что без спросу залез в твою память!
– Знаешь, –