– Есть и другое объяснение, – тут же отозвался Иванов, – убийца был не один, а с компаньоном. Один убивал, а другой держал свечу. Причём, полагаю, в этом случае он должен был закапать стеарином свою одежду.
– Всё-таки, полагаю, имел место обыск трупа. Ты заметил, что у убитого отсутствуют часы?
– Не только часы. Колец тоже нет. Из ценных вещей только золотой нательный крестик.
– А сие означает, что преступник обыскивал тело, потому что…
– … потому что часы носят в жилетном кармане, а жилетку погибший не снимал, – закончил мысль своего коллеги Агафон Иванов.
– А ещё это значит, что убийца не мог не запачкаться в крови. Даже если представить, будто ему удалось избежать попадания брызг крови при нанесении ран жертве – что маловероятно и чему я не верю! – всё равно убийца должен был испачкать руки, пока обшаривал мёртвое тело. Но он не мог покинуть гостиницу в таком виде. Что это может значить?
– Только то, что он где-то привёл себя в порядок.
– Но умывальником в этом номере не пользовались, поскольку полотенца остались неприкосновенны.
– Да, я это заметил, – кивнул Иванов. – Стало быть, убийца или убийцы пришёл из другого номера и в него же затем вернулся.
Сыщики некоторое время смотрели друг на друга. Каждый, видимо, мысленно проверил получившуюся причинно-следственную цепочку. Изъянов она вроде бы не имела.
– Что ж, пора звать коридорного… – подвёл итог Иванов и щёлкнул пальцами, привлекая внимание урядника, стоявшего в дверях. – Братец, коридорного пригласи-ка сюда.
Спустя минуту появился Алексей Полозов. Он выглядел собранным и серьёзным, сознающим важность момента.
– Ты, что ли, коридорный на этом этаже? – спросил его Гаевский.
– Так точно-с, я. Алексей Полозов, сын Данилов.
– Давно ли работаешь тут?
– Восемнадцатый год уже.
– Постоялец, – Иванов неопределенно махнул рукой в сторону кровати, на которой лежал убитый, – при тебе заселялся?
– Да-с, именно при мне. Я заступил вчера в девять часов вечера, а оне-с с дамочкой явились уже в двенадцатом часу, ближе к полуночи, – стараясь не смотреть на окровавленный труп, проговорил коридорный.
– Ты их знаешь? Прежде видел?
– Никак нет-с.
– Как-то они назвались?
– Да никак не назвались. А у нас в гостинице правило – документов мы не требуем. Иначе, сами понимаете, заведение придётся закрывать. Клиенты и клиенты. Этого человека я впервые видел, а дамочка мне тоже не знакома, но…
– Ну, Ломброзо, не томи, – подбодрил коридорного Гаевский, – говори, что хотел сказать.
– Дамочка… она… из ЭТИХ… Мы их сразу отличаем.
– Из «этих» – это которые за деньги? – уточнил Иванов.
– Так точно-с. Панельная или салонная сказать не могу, поскольку в билет не заглядывал. Да только не барышня