– Ну-с, доброе утро, доктор, – поприветствовал Сухорукова весельчак Гаевский. – А вы, поди, и не знали, чем сегодня заняться?
– Да, знаете ли, сидел в части, давился булочкой с маком и думал: хоть бы к висельнику какому вызвали. А тут всё гораздо интереснее: одним ударом и трахея перерезана, и сонная артерия, а уж с лицом что сделано…
– Продолжайте, вы так интересно рассказываете, – попросил Владислав, склоняясь над трупом.
– Разрез шеи, как вы можете видеть, имеет длину не менее шести дюймов и является безусловно смертельным. Нанесён одним ударом. На лице множественные порезы и колотые раны…
– То есть это была не бритва… – тут же заключил Гаевский.
– И не столовый нож со скруглённым кончиком. Это орудие именно с заточенным остриём: нож, кинжал.
– Что скажете о времени смерти? – спросил Агафон Иванов, осматривавший тем временем детали мужской одежды, разбросанные по комнате: пиджак, длинный тёмно-коричневый плащ, развязанную бабочку.
– Судя по тому, что челюстной отдел полностью окоченел, и окоченение спустилось к рукам, но не охватило ног, ну, а также оценивая температуру тела, я бы отнёс момент смерти к интервалу от пяти до восьми часов до нашего появления. То есть, жертва погибла после часа ночи, но не позднее четырёх, – доктор вытащил из жилетного кармана часы на цепочке и взглянул на циферблат, сверяя с ним свои выводы. – Да, такая оценка представляется достоверной.
– Что скажете про возраст? – продолжал расспрашивать Иванов.
– Примерно сорок пять – пятьдесят лет.
Агафон, закончив осмотр одежды убитого, подвёл итог:
– Ни документов, ни записной книжки, ни визитных карточек. Только бумажник и вот ещё, носовые платки.
– А в бумажнике что? – полюбопытствовал Гаевский, ощупывавший карманы брюк.
– Шестьдесят пять рублей денег, отделение для карточек пусто. А у тебя что-нибудь интересное есть?
– Только испачканные кровью руки, – Гаевский зашёл за ширму, отгораживавшую умывальник, и принялся смывать кровь.
Ещё не так давно функцию умывальника исполнял простой комод с зеркалом над ним и спрятанными внутри кувшином и лоханью. Теперь же, после недавней реконструкции, в гостиницу были проведены водопровод и канализация, так что комод оказался заменён элегантной тумбой, в которую прятались подводные и отводные трубы. Всё это, конечно, было в высшей степени удобно и комфортно, но сыщики в данный момент как раз предпочли бы видеть старинную конструкцию «удобств», позволявшую судить о действиях обитателей номера.
Две пары толстых полотенец на латунных крючках рядом с умывальником оказались сухи и незапятнанны. Этих полотенец, по-видимому, вообще никто не касался. Очевидно, что убийца не пытался приводить