Я ни на секунду ему не поверила. Конечно, я не урод, и цену себе знаю – в иные моменты даже считаю себя очень привлекательной. Но не до такой степени, чтобы пожилые ученые смотрели на меня с раскрытым ртом!
Утром мы выехали в Зеленоградск, где я не утерпела и искупалась в холодных водах Балтики. Далее наш путь лежал по единственной автодороге на Куршскую косу: Зеленоградск – Морское.
Ехали небыстро – очевидно, профессиональное вождение не входило в число достоинств Михаила Давыдовича. Он внезапно перестраивался, даже не думая включать соответствующий поворотник, резко тормозил, швыряя пассажиров носом в приборную доску, пересекал «сплошные»; светофоров для него просто не существовало. Единственное, что спасало Когана от ДТП – это низкая скорость движения: водители успевали среагировать и увернуться. Было страшновато, но зато я поняла, для чего были изобретены ремень безопасности, а также страхование жизни и здоровья.
Я вволю налюбовалась окрестностями, и по пути в Морское, и по дороге в Зеленоградск. Мы проезжали среди аккуратных селений с белыми красивыми домиками, крытыми одинаковой терракотовой черепицей и отделанными деревом. Я поразилась чистоте палисадников, ухоженности садов и опрятности надворных построек – нигде не встретилась мне ни единая груда хлама. Не увидела я и покосившихся заборов, слепленных из кусков ржавых труб, проволоки, кусков шифера и посеревшего от времени дерева. Кругом – ну прямо пряничные домики Гензеля и Гретель, на крышах которых свили свои гнезда аисты. Во все времена это считалось хорошей приметой: птица не станет растить птенцов в плохом месте.
Потом панорама за окном сменилась: мы проезжали через живой туннель – огромные старые деревья росли так близко от дороги, что их могучие кроны смыкались вверху, закрывая солнце. Мне захотелось выйти из машины и не спеша прогуляться, но просить об этом я не стала – а прислушалась к беседе, которую вели Коган с Серегой.
– …и когда ты это обнаружил?
– В тот самый день, когда позвонил тебе. Мы встречались с космобиологами на Косе. Я долго бродил с аппаратом по «пьяному» лесу, потом вышел к дюнам. Солнце садилось. Вдруг поймал еле уловимый гул. Его ни с чем не спутаешь. Пошел на звук, и точно: стоит сейд. И как поет! Я не поверил своим глазам, показатели просто зашкаливали! Подошел ближе, долго смотрел, проклинал себе за то, что не взял остальных приборов. Но кто же мог предположить…
– Значит, активизировался. Странно. Время-то неподходящее! Раньше я о таком не слышал…
– То-то и оно.
По дороге, соединяющей Россию с Литвой, мы въехали на косу – полоску земли между водами Балтийского моря и Куршского залива. Предъявив пропуска, мы оказались на территории Национального парка.
Многообразие и красота здешней природы поразили меня: солнечные березовые рощи сменил угрюмый сосновый лес, в который вползали языки песчаных дюн, а за этим