Чезаре понимал, что на кону самой важной битвы, в которой ему предстояло участвовать, стояла свобода воли. А любовь могла лишить человека этой свободы. Чезаре любил отца. Однако он достаточно долго изучал методы Александра, знал, на что тот способен, понимал, что он сам никогда не пойдет на такое предательство. Чезаре полагал, что лишить человека его собственности, богатств, даже жизни – куда меньшее преступление, чем оставить его без свободы воли. Без нее человек становился марионеткой в чужих руках, животным, подчиняющимся щелканью кнута дрессировщика. И он поклялся себе не превращаться в такое животное.
И хотя Чезаре понимал, чего добивался отец, укладывая его в кровать с Лукрецией, он еще и любил ее. Даже убедил себя, что выбор оставался за ним. Но, похоже, попал в западню. Любовь Лукреции могла приручить самого дикого зверя, и, сама того не ведая, она стала кнутом в руках их отца.
Лукреция заплакала, Чезаре обнял ее, попытался успокоить.
– Все будет хорошо, Креция, – долго гладил белокурые локоны, прижимая сестру к себе. Наконец слезы высохли. – Не думай больше об этом гусаке Сфорца. Что бы там ни было, у тебя всегда буду я, а у меня – ты.
Глава 6
Лодовико Сфорца, по прозвищу Мавр, правил в городе-государстве Милан, официально считаясь регентом, а не герцогом. Он потребовал и получил власть у своего слабого и бесхребетного племянника.
Прозвище Мавр ему дали за смуглость кожи, но волосы и глаза у него были светлые, как у многих уроженцев Северной Италии. Высокого роста, интересный, здравомыслящий мужчина, он ставил древние мифы выше христианского учения. Чувствовал себя очень уверенно, когда и в государстве, и на его границах царили тишина и покой, но в кризисные моменты определенно терялся. Горожане уважали его, пусть в политической борьбе ему случалось и нарушать слово и проявлять дьявольскую хитрость, главным образом потому, что он обложил богатых специальным налогом и собранные деньги использовал на строительство домов и больниц для бедняков.
В Милане, где, наверное, впервые прижилась новая доктрина гуманизма, Мавр и его жена, Беатрис д’Эсте из Феррары, многое делали на благо своего города. Ремонтировались и украшались замки, красились стены обветшалых домов в яркие цвета, убирался мусор с улиц, изгоняя с них зловонный запах, и аристократы уже могли ходить по ним, не прижимая к носу пропитанных лимонным соком перчаток или половинки апельсина. Мавр высоким жалованьем переманивал в миланские университеты лучших учителей, потому что понимал важность хорошего образования.
Именно жена Мавра, прекрасная и честолюбивая Беатрис д’Эсте, много лет тому назад убедила его перехватить власть у племянника, Джана. Родив сына, Беатрис опасалась, что ее дети не смогут стать законными наследниками их герцогства.
Тринадцать лет регент Лодовико правил Миланом с полного согласия своего племянника, герцога, превратив город в культурную столицу Италии. Но потом Джан женился на молодой