Прошло три дня, а Ник так и не появился. Не пришел он и на четвертый. Володя занервничал, но объяснять близким причину волнения было труднее, чем терпеть душевные терзания. И он упорно делал вид, что ничего не произошло.
– Ты чего такой прибитый? – подошел как-то на перемене Потапкин.
Володя глянул на приятеля – не издевается ли? Но Андрюха был на удивление серьезен.
– Каша в голове, – честно признался Володя. – Мысли путаются. Брось, Андрей, дольше объяснять.
Андрюха хмыкнул и кивнул:
– Не лезу. Но если чего надо, свисти.
«Если чего надо», – дернулось в голове.
А чего ему надо? Он и сам толком не знает, чего ему нужно.
С одной стороны, он очень хотел бы, чтобы Ник никогда не возникал в его жизни. С другой, пропажа отца, обещавшего заявиться через три дня, злила. Хотя, конечно, если отец появится, он, Володя, ответит ему отказом. Пошлет с его магией раз и навсегда. И все станет, как раньше. Оля права, главное остаться человеком.
Да, главное оставаться человеком, но, с другой стороны, как заметила та же Ольга, главное – вести себя, как человек. Все остальное не важно. Так что отказываться от магических навыков, которые сами валятся на голову, глупо. Главное использовать их во благо, а не для собственной пользы. Отверткой можно винты закручивать, а можно брюхо пропороть. Не в отвертке же дело, а в том, в чьих она руках.
Доведя размышления до этого места, Володя обычно радовался. Но недолго. На смену радости приходила подленькая мысль, что честных магов, использующих свою силу во благо всем, а не на пользу самому себе, в природе существует не больше, чем политиков с чистыми руками. Любая власть: политическая, магическая, экономическая, – портит людей. Любой, имеющий власть, подчиняет чужую волю. Любой подчиняющий – слабак, имеющий силу и пользующийся ей в угоду собственной слабости.
Значит, от этой силы следует отказаться. Но сладость запретного плода манила и заставляла придумывать, что он сильнее прочих. Что он – другое дело. Что ему достанет сил пользоваться новым умением только во благо.
И сам понимал, что все эти оправдания выглядят надуманными, и смущался своего понимания. И бесился, заставляя себя думать, что все это ерунда, что он и в самом деле никогда не рвался к власти, власть ему не нужна, а значит, он сумеет ею правильно распорядиться. Но тут вспоминал, что ничем он распоряжаться не может. Потому что человек, способный его научить всему этому, пропал. И где его искать, нет ни малейшего представления.
Он должен был появиться сам, а вместо этого...
И мысли начинали скакать по кругу, и замыкались в кольцо, пока Володя не понимал, что в голове каша. Тогда он пытался разорвать порочный круг бредовых измышлений. Но попытки упорядочить хаос в голове приводили лишь к еще большему хаосу.
Ник появился через полторы недели.
В тот день напарник собрался уходить около шести.
– Санычу привет, – подмигнул он Володе.
–