Все это и еще многое другое мы узнали от Устане за те четыре дня, что предшествовали началу важных событий: таким образом, пищи для размышлений было вполне достаточно. Происходящее казалось удивительным, даже невероятным, и все же самое странное заключалось в том, что надпись на черепке подтверждалась во многих своих подробностях. Здесь обитает таинственная царица, наделенная поразительными, даже сверхъестественными способностями, зовут ее просто Она, и в этой безымянности есть нечто, внушающее трепет. Все это не укладывалось у меня в голове, озадачен был и Лео, но он, разумеется, торжествовал, вспоминая мои насмешки над всей этой историей. Что касается Джоба, то он давно уже перестал понимать, что происходит, и только повиновался обстоятельствам, плыл, можно сказать, по течению. К арабу Мухаммеду амахаггеры относились достаточно вежливо, но с убийственным презрением; он был в постоянном страхе, хотя я и не мог понять, чего он, собственно, опасается. Целыми днями он сидел, съежившись, в углу пещеры, непрестанно моля Аллаха и Пророка о заступничестве. Когда я стал расспрашивать его о причинах такой подавленности, он сказал, что все эти люди не смертные мужчины и женщины, а злые духи, да и страна эта заколдованная, и, честно сказать, однажды или дважды я готов был с ним согласиться. На исходе был уже четвертый, после отправления Биллали, день, когда случилось нечто непредвиденное.
Мы трое и Устане сидели вокруг костра в большой пещере, собираясь уже разойтись по своим каморкам; девушка была в глубокой задумчивости, и вдруг она встала и положила руку на золотистые кудри Лео. Даже и сейчас, закрывая глаза, я как будто вижу воочию ее гордую статную фигуру то в густой тени, то в багровых отсветах огня: сцена непостижимо-загадочная, и в самом ее центре – Устане; все свои размышления и предчувствия она изливает в своеобразной песне, звучащей почти речитативом:
Ты мой избранник – я ждала тебя с самого начала.
Ты очень красив – у кого еще такие волосы, белая
кожа?
У кого еще такие сильные руки, такая мужская
стать?
У кого еще глаза, как лучистые звезды небес?
Ты само совершенство, ты облик счастья, к тебе
стремится сердце мое.
С первого взгляда я пожелала тебя.
Тебе предалась я, о мой возлюбленный.
Крепко тебя я держу, охраняя от бед.
Голову твою я прикрыла своими волосами, чтобы
не припекало солнце.
Вся я была твоею, как и ты был моим.
Но счастье наше продлится недолго: в утробе у Времени
уже роковой вызревает день.
Какую беду принесет с собой этот день? Увы, мой любимый,
не знаю.
Я погружусь на дно темноты, и тебя никогда не увижу
больше.
Тобой завладеет та, что сильнее, прекрасней Устане.
Ты обернешься, поищешь глазами, окликнешь меня
на прощанье.
Но волшебством своей Красоты Она очарует тебя
и