Опять встал Виктор Евро. Ксе поморщилась. Она сказала:
– Думаю и так все ясно. Науки у нас нет, потому что нет образования, а образования нет, потому что оно не нужно. Так как нет науки. Вместо науки идет второе образование, третье и так далее. Все пытаются выполнить завет Ле-Нина, совершенно не понимая его смысла.
– Учиться. Учиться. И учиться. – Тройка. Семерка. И туз.
– Пусть скажет, – кивнул ПП.
Виктор опять поднялся.
– Тройка, семерка, туз, – начал он, – это:
– Учиться, учиться и учиться.
– Слышали уже, – сказала Ксе. – Я сама это сказала.
– Учиться, учиться и учиться, – это значит:
– Учеба, наука – открытие!
– Великолепно. Как в Силиконовой Долине.
– Но есть проблема, – сказал он.
– Какая? – спросил ПП.
– Я не понимаю, почему наука и образование были запрещены.
– И какое же у вас есть предположение? – спросил ПП.
– Никакого. Точнее, одно есть. Я могу думать только, что здесь правил десант с Марса.
Многие поняли, что здесь нет науки, как естествознания, и занялись вещами, куда вроде бы не может проникнуть черная магия. Просто потому, что они просты, как таблица умножения. А именно:
– Переводами. И, мама! Попали в самое болото. Они думают, что делают простой, как таблица умножения перевод. Многие из них даже не понимают, что этот перевод плох. Некоторые понимают, что он плох. Но мало, кто понимает, что перевод вообще отсутствует. Его просто нет. Перевод полностью блокирован. Он глушится, как глушится Радио Свобода. Но кем, я все-таки не понимаю.
– Все, все, все! – Ксе хлопнула три раза в ладоши. Она заметила краем глаза, что Капитанская Дочка подняла руку, желая высказаться по третьему вопросу. Этого нельзя было допустить.
– Я скажу три слова в заключение, – сказал ПП. – Первое Учиться:
– Мы уж строим Силиконовую Долину.
– Второе Учиться:
– Мы уже пригласили в наши университеты преподавателей из Оксфорда, Гарварда и футболистов из Бразилии.
– А футболистов зачем? – спросила Капитанская Дочка. Она все-таки смогла вставить слово. – Их вроде бы и так уже хватает.
– Для численности. Теперь будет, как вы предлагаете пять на пять. И это только там, где профессора понимают, что им надо учиться, учиться и учиться. Там, где думают, что наше образование и так хорошее, только надо кое-где чуть подправить, будет два к восьми. На два наших восемь бразильцев. А то некоторые уже додумались до того, что, мол, и при коммунизме была вера. Ну, с некоторой натяжкой, не совсем укладывалась в общепринятые представления, но в общем соответствовала христианству. По инерции, так сказать. По инерции чего?! Разве Россия тринадцатого любимого года и не была разрушена за неверие.